Вдруг я улетел достаточно далеко, чтобы рядом с Убежищем были и
другие города?
— Я имею в виду, из какого ты Убежища? — терпеливым тоном
пояснил мальчик. — Из Трехголовой? Или откуда-то с югов?
— Не из какого, — я нахмурился. — Только что сюда прилетел.
— О, так ты совсем новенький? — мальчик как будто скис. —
Слушай, я бы тебя провел и все показал, но мне некогда. Договорился
с одними пацанами слетать в Жало Скорпиона, в страйкбол поиграть.
Давай ты сам, лады? Тут легко все. Или Стешку найди, она любит
новеньким все рассказывать. Ну, бывай, пока.
С этими словами он взмахнул руками и был таков. В смысле,
улетел. Я даже не успел рассмотреть, какой у него
предмет-компаньон. Правда, тот мог быть и маленьким: не всем так
повезло, как мне с моей алебардой. У некоторых предметы-компаньоны
размещаются на теле в виде кулонов или перстней.
Хмыкнув, я начал спускаться вниз по слабо освещенной
лестнице.
А ты что, великий защитник цивилизации Кирилл Ураганов, он же
Ветрогон, думал, тебя с фанфарами встречать будут?
Лестница заканчивалась в общем зале.
Вообще архитектура убежища, как я быстро понял, соответствовала
какому-нибудь средневековому донжону: огромный зал без разделения
на отдельные помещения и... И все. Но впечатление это место все
равно производило приятное и уютное, как будто этот самый
средневековый донжон поручили отдизайнить опытной художнице,
рисующей для компьютерных игр.
Почему художнице? Потому что мужик не стал бы так заморачиваться
на многочисленные альковчики и ниши, устланные разноцветными
подушками и покрывалами, не развесил бы по стенам столько цветочных
драпировок — в смысле, реально драпировок из цветущих лиан, а не
гобеленов каких-нибудь — не разместил бы по периметру пола столько
тепло мерцающих желтых светильников и уютно потрескивающих очагов.
Да и в самом зале кроме огромного очага, короля всех прочих
каминчиков, в одном конце и длинного стола имелись еще и хаотично
расставленные диваны и банкетки —некоторые вполне современного
вида, некоторые как будто из прошлых десятилетий и даже веков. В
итоге получилось не суровое жилище феодала, а коллективное
местопребывание хоббитов.
(Замечу в скобках, что местная мода «прошлых десятилетий» не
повторяет западную, и уж тем более советскую моду моего прежнего
мира: полных близнецов мебели в стиле диско, «сталинский ампир» или
хюгге тут не найти. Однако некоторые тенденции все же перекликались
и, видя ярко-желтый, весь словно бы надутый диван на высоких
ножках, я довольно уверенно заключал, что он был изготовлен лет за
тридцать-сорок до рождения Кирилла Ураганова).