Я оглядел двор. Тусклый свет фонарей
слабо отражался от пластиковых стен заграждения. Тот, кто устроил
вчерашний кошмар, обитает в том коридоре? Но где охрана? Военные?
Полиция? Я подошел к входу: герметичный замок был открыт, изнутри
доносилось монотонное гудение. Стоит ли идти туда? Я решился и
сделал шаг внутрь. Один за другим преодолел несколько слоев
пластиковой завесы и увидел четыре огромных оранжевых ящика.
Промышленные генераторы. От них-то и исходило слабое гудение.
Асфальт позади ящиков бугрился трещинами и разломами — возможно,
именно здесь два года назад прогремел взрыв. Пройдя чуть дальше, я
убедился, что догадка была верной: впереди зиял глубокий
оплавленный провал. Массивные опоры, установленные по его краям,
держали ленту траволатора, ведущего вглубь провала. Как только я
ступил на нее, лента пришла в движение, медленно перемещая меня
вниз.
Траволатор привез меня на подземный
этаж института. Я видел узкие коридоры, опутанные проводами стены.
Издалека доносились приглушенные голоса. Я двинулся вперед, следуя
истертым записям на стенах: «Котельная», «Блок 1». Но путь привел
меня не к системам водоснабжения, а в пустое облицованное кафелем
помещение, заваленное строительным мусором. Пол был усеян кусками
бетона разной величины — от совсем крошечных обломков до
полуметровых глыб. Чем больше я разглядывал их, тем больше замечал
деталей: то тут, то там на кусках бетона виднелись желтые стикеры,
пара обломков была пронумерована красными римскими цифрами I и
V.
Я вернулся к траволатору и выбрал
другой коридор, который привел меня к необычной полупрозрачной
двери. Стекло выглядело так, словно внутрь него вмонтировали
тончайшую проволочную сетку с блестящими капельками в центре
каждого пересечения. На стене рядом с дверью темнела панель
электронного замка, на сенсорном экране виднелись пятна крови. Их
бурый вид вызвал резкую тошноту. Я ощутил, что жутко устал, и решил
вернуться в комнату отдыха. Повернулся спиной к двери и увидел, что
в коридоре стоит Осокин. Его глаза были так же красны, как мои, и,
судя по тому, как он цеплялся за стену, ноги держали его плохо.
— Что вы здесь делаете, Кирилл? —
тихо спросил он. Без угрозы, без удивления, будто просто уточнял,
который час. И добавил: — Вам нельзя здесь находиться.