— Не обращайте внимания. Я всегда одеваюсь так, когда
мне предстоит встреча с Первым.
— Но почему? — не понял я.
— Трудно объяснить. Это один из способов его
дезориентации. Так ему сложнее следить за мной.
Осокин присел на краешек кровати и несколько секунд
помолчал. Я видел, что он сосредоточен и собран и, по всей
видимости, подбирает слова для важного разговора. Гадать долго не
пришлось — через мгновение Осокин задал вопрос:
— Мне нужно понимать, Кирилл, насколько серьезно вы
воспринимаете ситуацию с Объектами и ваше нахождение в
институте?
Я пожал плечами.
— Я вынужден жить здесь, не могу связаться с родными,
вижу и делаю странные, непонятные для меня вещи. — Я попытался
сформулировать мысль как можно проще. — Не могу нормально спать,
иногда теряю связь с реальностью. Как по мне, все более чем
серьезно.
Осокин кивнул.
— Надеюсь, все именно так, как вы говорите, потому
что мне хотелось бы рассчитывать на вас. Быть уверенным, что вы,
так скажем, на нашей стороне.
— Что вы имеете в виду?
— Понимаете, неподготовленному человеку очень легко
попасть под влияние чужого разума, в особенности такого
нестандартного и мощного, как у Объектов. Поэтому очень важно
всегда быть начеку, не давать ввести себя в заблуждение, не
принимать за чистую монету их намерения и цели…
— Не понимаю, — отрезал я и ощутил, как внутри
поднимается злость. — Я ни черта не смыслю в ваших Объектах и даже
представить не могу, какие у них могут быть цели. Два месяца назад
вы пришли и втянули меня в эту историю, а сейчас требуете, чтобы я
был на вашей стороне. Да я вообще ни на чьей стороне, кроме как на
своей собственной, ясно?
Осокин неожиданно смутился.
— Я просто пытаюсь сказать, что если Первый о чем-то
просил вас…
— Я никогда не говорил с Первым! — жестко сказал
я.
Лицо Осокина приобрело печальное
выражение.
— О, для этого совсем необязательно с ним говорить.
Видите ли, Кирилл, — он отвел взгляд и несколько секунд буравил
глазами стену, — у меня есть основания полагать, что Первый кое-что
сделал для вас и тем самым заставил вас чувствовать себя обязанным
ему. Я смотрел видео с камер в подвале и знаю, что, когда вы
разговаривали с Ритой, от вашей мигрени не осталось и следа. Вам
ведь помог Первый, так?
В ответ я лишь растерянно помотал головой.
Разумеется, я был благодарен тому, кто облегчил мою боль, но не
предполагал, что за это могут потребовать ответную
услугу.