— Пмгите…
Но никто не пошевелился, ученые молча наблюдали за
слабо дергающимся существом, лишь изредка переглядываясь и явно не
понимая, что делать.
И кажется, до Соболя начало доходить.
— Пжлста, не бойтесь мня, — выдохнул он и прекратил
попытки подняться. Опустил голову на стол и закрыл глаза. В
помещении воцарилась тишина.
Какое-то время люди сохраняли неподвижность. Затем
один из ученых робко шагнул вперед.
— Оно сдохло? — с надеждой спросил он и сделал еще
один шаг по направлению к Соболю.
— Не думаю. — Я услышал голос Риты. — Не приближайся
к нему!
И одновременно с ее словами со всех сторон посыпались
вопросы:
— Как это возможно? Вы слышали, что он говорил? Это
человек? Нужно связаться с министерством. Что нам делать? А другие
тоже могут разговаривать?
— Мы никуда не будем звонить! — жестко сказала Рита,
когда голоса стихли. — Никто не должен знать об этом, пока мы не
выясним, с чем имеем дело! Сергей, принеси из подсобки четыре
ремня.
Затем она приблизилась к Соболю и медленно, четко
проговорила:
— Эй, вы слышите меня? Сейчас мы привяжем вас к столу
ремнями, не пытайтесь сопротивляться. У нас есть оружие и
огнеметы.
Услышав это, я удивленно взглянул на Риту. Она
скривилась.
— Мы были сильно напуганы, Кирилл. И я несла всю эту
чушь не столько чтобы напугать Объекта, сколько для наших ребят.
Мне нужно было продемонстрировать уверенность, доказать им, что я
контролирую ситуацию.
Она снова посмотрела на экран, где двое людей
фиксировали конечности Соболя эластичными ремнями. Когда все было
сделано, он снова открыл глаза и посмотрел на окруживших его
людей.
— Не сопротивляйтесь! — повторила Рита.
— Я и не собирался, — просипел Соболь в ответ,
немного четче, чем раньше. — Не мгу пошвелиться. Мышцы
атрофированы.
— Кто вы такой? — Тон Риты стал спокойнее.
— Меня зовут Павел Соболь. Я работал… здесь… — Голос
прервался, и Соболь закашлялся. — Можно… мне… воды?
Рита повернулась ко мне, в ее глазах отражались
досада и сожаление.
— В тот день мир для нас изменился, Кирилл, мы
закусили удила первооткрывателей. Поняли, что если расскажем
кому-нибудь о своей находке, у нас отберут ее и мы никогда не
сможем узнать тайны этого существа. Сейчас я знаю, что скрывать
Объекты ото всех было ошибкой, но тогда это казалось единственным
выходом.
Рита продолжала говорить, а я вдруг вернулся мыслями
к тому, о чем думал до ее появления. Теперь я лучше представлял
обстоятельства, в которых действовал Щукин. И, пару минут покрутив
в сознании одну идею, я задал Рите вопрос: