— Так вот, короче, представьте, граф, вы же читали какую-нибудь
классику, где влюблённые выпивают яд, чтобы встретиться в ином
мире? — вывел меня из мыслей задорный голос Кузьмы.
— Я не помню, но примерно понимаю, о чём ты. Только к чему мне
эти сопливые сцены из классики? — я мотнул головой и
проморгался.
— А к тому, что они могут быть очень даже смешными! Я вот у себя
в голове выдумал совсем иную ситуацию. Только представьте, как
разорвёт пукан у дам... Ой, то есть как они вознегодуют, читая свои
дамские романы, когда драматичные сцены станут до смеха
комичными!
— Допустим, мне глубоко насрать на то, как разочаруются
любительницы женских романов, — я прищурился и посмотрел на него. —
Теперь ты оставишь меня одного?
— Что? Я вас даже на полшишечки не заинтриговал, граф? — Кузьма
не сдавался.
— Мы с тобой вроде как не на ток-шоу про блудниц и алкашей,
чтобы использовать такие выражения, — я закатил глаза.
И только я хотел вышвырнуть его из палатки, как он быстро
затараторил: слова вылетали из него как пули, и я изо всех сил
пытался уворачиваться от них, чтобы моя кукушка не поехала.
— Короче, представьте: какой-нибудь типок из романа, допустим,
Ромео, съедает пирожки — самые обычные пирожки. Но он не знает, что
пирожки отравлены его злейшим врагом, и умирает на месте. Всё это
видит его возлюбленная, допустим, Анжелика. И эта Анжелика хочет
отправиться вслед за Ромео, но ей приходится жевать пирожки с
капустой, чтобы умереть. Она вся такая, в красивом платье, со
слезами на глазах, с остервенением ест эти пирожки, чтобы встретить
возлюбленного в том мире. Это ведь портит всю романтичность
момента! Просто умора!
Выслушав его, я засунул руки в карманы брюк и, опустив голову,
приблизился к рядовому.
— Слушай, Кузьма, ты бы в лазарет сходил, а? — подняв голову, я
посмотрел ему прямо в глаза.
— Зачем, граф? Ведь я не ранен, — улыбка так и не сползала с его
лица.
— Ну, не знаю, чтобы мозги твои проверили, на всякий случай.
Тесты какие-нибудь пройти, картинки там поразгадывать, —
посоветовал я ему.
— Граф, так у меня нет мозгов, — Кузьма сам рассмеялся над
своими словами и хлопнул себя по ляжке рукой.
— Оно и видно, поэтому я тебя и отправляю в лазарет, чтобы тебе
их установили. Но только смотри, чтобы не мозги какого-нибудь
мёртвого саксонца, а то нам лазутчик в рядах не нужен, — похлопал я
его по плечу и вышел из палатки.