— Итак. У нас тут классический труд «Этикет самоубийства»
редкость не только в наших местах, но даже в Киото. Труд одного
выдающегося военачальника, великолепного и благородного воина, ты о
нем, конечно, ничего не знаешь… Тебе будет интересно, Исава.
Внимай!
И последующий остаток стражи он читал мне из свитка, перемежая
абзацы печеной рыбой, вареным белоснежным рисом и маринованными
сливами.
А этот выдающийся военачальник знал, о чем писал, и я, пожалуй,
слушал вполне заинтересованно, хотя не узнал ничего нового. Основа
всегда неизменна. А новомодные формы и обстоятельства — это все для
дилетантов, читающих подобные вещи за едой.
— Ну вот, как-то так. — Архивариус промыл горло чаем, закрывая
тетрадку. — Теперь ты знаешь, как прилично уйти из жизни. Надеюсь,
мое руководство тебе пригодится.
Он даже не пытался изобразить, что это шутка.
— Благодарю вас за науку, господин, — я поклонился, как мог,
низко. — Отрадно быть уверенным в себе при последней обязанности в
этом мире. Благодаря вам я стал лучше, чем был, и надеюсь,
благородный господин, начертавший эти строки, безупречно
воспользовался своим руководством.
— Он свалился с коня в грязь и утонул в луже, затоптанный
вражеской конницей, — скучно отозвался господин архивариус. — Ты
можешь быть свободен, а нас ждет много работы.
Секретарь проводил меня к выходу.
Я прошел молча, думая, что, возможно, не зря получил сегодня
урок этикета. Что скоро он мне пригодится, когда придется
отстаивать свою честь единственно возможным способом.
Я остановился около сваленной посреди зала кучи документов и
произнес:
— Да, вижу, работы у вас тут на несколько дней.
— Сегодня закончим, — неласково отозвался секретарь.
— Тут за сколько лет-то? За все последнее правление?
— Это только последний год, — усмехнулся секретарь. — Успехов
вам во всех начинаниях.
— А где ж у вас все это помещается? — как можно тупее, словно
пьяный гость, не желающий уходить, спросил я.
А с секретаря словно маска спала, и он взглянул на меня с
открытой усмешкой:
— Тут это первичное барахло вообще не хранят. Только наши
чистовые списки. Все старые описи давно плесенью покрылись и их как
раз во рву дожигают по приказу начальства ради очищения воздуха для
общего здоровья.
Не помню, попрощался ли я с ним, когда помчался прочь.
Кажется, нет.