- Потому что письмо зашифровано, -
кивнул я, - я уже сталкивался ранее с таким видом шифрования и могу
его перевести.
Изумление проступило на лицах обоих
взрослых.
- Серьёзно? – удивился дедушка, на
что я кивнул, - тогда переведи пожалуйста, нам нужно знать, из-за
чего умерло три человека, которые пытались доставить эту записку в
Венецию.
- Это неделовой разговор сеньоры, -
улыбнулся я, - если бы я всё делал бесплатно, я бы до сих пор жил в
Гвадалахаре на деньги семьи.
На лице иудея расплылась блаженная
улыбка.
- Сколько вы хотите за эту работу
сеньор Иньиго? – поинтересовался он.
- А таки сколько вы можете мне за неё
заплатить? – в голове у меня почему-то всплыли истории, оставшиеся
от памяти Евгения Орлова про Одессу и одесских евреев, так что я
невольно вставил в свою речь эти обороты. Причём это получилось у
меня сделать легко и непринуждённо.
Маркиз с изумлением посмотрел на
меня, иудей на Иосифа Колона, а тот отрицательно покачал головой,
показывая, что этому он меня точно не учил.
- Ваш внук Ваше сиятельство мне так
сильно нравится, что я готов познакомить его со своей внучкой, - с
улыбкой сказал иудей.
- Давай обойдёмся без этого, -
дедушка отмахнулся от подобной чести, - Иньиго ещё слишком мал,
чтобы задумываться о девушках.
- Записка, - вернул я их обоих к
нашим делам, - обычно за такое в Риме платят двести флоринов.
Брови иудея взметнулись вверх.
- За простой перевод сеньор? Почему
так дорого?
- Вы всегда можете поискать в
Кастилии того, кто сделает это для вас дешевле, - улыбнулся я своей
самой запоминающейся улыбкой, - к тому же вы сами сказали, что
очень хочется узнать, почему за неё пролили кровь.
Лицо дедушки наполнилось весельем, а
вот иудей наоборот погрустнел, поняв, что сам совершил ошибку выдав
свою заинтересованность в этом переводе.
- Сеньор Иньиго, ну хотя бы пятьдесят
и я стану вашим лучшим другом, - попросил он жалобным голосом.
- Я минимум на что соглашусь, это на
сто восемьдесят и пусть вашим другом останется мой дедушка, - не
повёлся я на такой дешёвый развод.
- Сеньор Иньиго! Мои дети и внуки
будут голодать месяц, если я отдам вам такие деньги! – взмолился
он, - давайте хотя бы семьдесят.
- Греческие учёные признавали, что
голодание полезно, - заметил я, - к тому же вы всегда можете
продать одну из этих замечательных картин, что висят у вас на
стенах. Я даже отсюда вижу, что они дорогие.