Через несколько минут телега
остановилась перед небольшим трактиром. Кипелов почувствовал
исходящий от него тёплый запах хлеба и горячей похлёбки, от чего у
него тут же заурчало в животе.
— Ну, скоморох, мне дальше своей
дорогой. А ты как хочешь, так и выкручивайся. — Фёдор кивнул на
олимпийку Кипелова, что выглядывала из под шкуры. — Роскошная одёжа
у тебя. Может, подаришь чего-нибудь за старанье?
Кипелов на миг замер. Олимпийка, хоть
и простая, была продуктом технологий его времени. Подобную молнию
не смогут изготовить ещё сотни лет. Безопасно ли дарить её? Скорее
всего нет, но расплатиться было нечем — мороз был нешуточным, а
старая шкура, которой Фёдор снабдил его, всё же намного нужнее чем
тонюсенькая олимпийка.
— Бери, — сказал Валерий, и снял
олимпийку, оставшись в мериносовом свитере со шкурой на плечах.
Фёдор, широко улыбнувшись, тут же
натянул обновку. Это сочетание смотрелось забавно: современная
спортивная одежда поверх грубого тулупа.
— Вот это дело! А тебе, скоморох, —
он кивнул на козью шкуру, — оставлю свою. Из трёх тушек сшита, с
нею не околеешь!
Кипелов поблагодарил его, слезая с
телеги.
— Только вот, — начал он неуверенно,
— у меня нет ни копейки. Я даже не знаю, куда мне податься.
Фёдор, уже собираясь тронуться в
путь, задумчиво поскрёб заросший подбородок.
— Иди-ка ты в церкву. На подаяние
просись. Там люди добрые, помогут. — И, не дожидаясь ответа, махнул
рукой: — Прощай, скоморох. Смотри не попадись в ночи.
С этими словами он щёлкнул вожжами, и
кони неспешно повезли его прочь. Кипелов остался стоять на площади,
окружённый суетой города. Шум вокруг усиливался: торговцы всё также
призывно горланили, скрипели телеги, а где-то вдали зазвонил
колокол, возвещая о начале нового дня.
Валерий Кипелов стоял неподвижно,
пытаясь понять, что ему делать дальше.
Он медленно побрёл по торговой
площади, неотрывно глядя в сторону колокольни, откуда доносился
глубокий, завораживающий звон. Этот звук был одновременно утешением
и призывом, он словно указывал направление. Люди вокруг, занятые
своими делами, не обращали на него внимания. Их голоса сливались в
единый фон, будто бурлящая река городской жизни.
Внезапно его внимание привлекли трое
девочек, шумно пробегавшие мимо. Они были одеты в простые, но
чистые тулупы, их лица светились детским весельем. Однако слова
считалочки, которую они напевали, заставили Валерия замедлить
шаг.