«Для них я выгляжу чуть ли не
дворянином, — подумал он, заметив, как пара мальчишек, стоящих
у стены, украдкой поглядывают на его фирменные джинсы. — Или…
быть может, каким-нибудь иноземным купцом».
Служба закончилась.
Священник благословил прихожан, и
люди начали медленно расходиться. Одни задерживались у икон, осеняя
себя крестным знамением, другие тихо шептались у дверей. Кипелов
ждал, пока большая часть толпы покинет церковь. Он понимал, что
разговор со священником будет лучше вести наедине, без посторонних
ушей.
Когда помещение почти опустело,
Валерий, дабы не выглядеть убого, закинул козью шкуру на плечо, и
решительно направился к амвону. Его шаги гулко отдавались в тишине
храма, нарушаемой лишь шорохом одежды тех, кто ещё остался.
У самого амвона стоял священник —
высокий, худой, с узким лицом и проницательным взглядом. На вид ему
было около пятидесяти, но строгая осанка и уверенные движения
делали его моложе. Увидев приближающегося Кипелова, он повернулся и
слегка склонил голову в приветствии.
— Благословите, батюшка, — обратился
Валерий, стараясь говорить с максимальным уважением.
Священник медленно перекрестил
его.
— Мир тебе, сын мой. Что привело тебя
в дом Божий?
— Меня зовут Валерий, — начал
Кипелов, чувствуя, как сердце забилось сильнее. — Я… знатный барин
из дальних земель. Ехал в Москву, чтобы увидеть славный град, но по
дороге напали разбойники. Меня ограбили, а моих слуг убили.
Лгать священнику было непросто, но
правда могла сыграть злую шутку, сделав Кипелова душевнобольным в
глазах святого отца. Священник молча смотрел на него, будто
прикидывая, стоит ли верить этим словам. Его глаза чуть сузились,
когда он заметил странный крой джинсов и явно не самую простую
обувь.
— А я – отец Михаил. Хм... диковинно
ты одет, — заметил он, кивая на мериносовый свитер в ромбик и
чёрные джинсы. — Крой необычный.
Кипелов внутренне напрягся, но
старался сохранять спокойствие.
— Это одежда из моих краёв, батюшка.
В наших землях такой покрой в моде.
Священник ещё какое-то время
разглядывал его, а затем неожиданно улыбнулся.
— Знаешь, сын мой, лицо у тебя
чистое. Глаза ясные, взгляд открытый. Ты не похож на лгуна или
душегуба. Видно, Бог милостив к тебе, раз послал в храм в тяжёлый
час.
Кипелов почувствовал облегчение, но
священник продолжил: