Распад демона усилился, как
неукротимая чума, пожирающая изнутри. Его уродливое тело дрожало,
будто в агонии, и начинало разваливаться, обнажая скверну, что
таилась под поверхностью. Последний оглушительный вопль взорвал
ночную тишину, пронзительный и бесконечный, словно крик умирающего
мира. Существа больше не было — оно рассыпалось в тёмный, едва
светящийся прах, который закружился в вихре, будто жалкий огарок
былой мощи. Ветер с неумолимой решимостью подхватил этот прах,
унося его в тёмное небо, оставляя после себя лишь пустоту и
холодные, немые следы на камнях.
Кипелов схватился за сердце. Он стоял
неподвижно, его грудь вздымалась от тяжёлого дыхания, словно каждый
вдох был последним усилием. Колун выпал из ослабевших рук, с глухим
стуком ударившись о промерзшую землю, как финальная точка в
жестокой схватке. Люди вокруг, ошеломлённые и потрясённые, застыли
в молчании, их лица, освещённые тусклым лунным светом, отражали
смесь страха и благоговения. Никто не решался заговорить — слова
казались излишними перед величием случившегося.
Ветер, наполняя немое пространство
звуком, продолжал гулять по площади, подхватывая мельчайшие крупицы
пепла, унося их в ночное небо, как последнее гнетущее воспоминание
о кошмаре, который теперь остался позади.
Толпа, которая была свидетелем поединка Валерия с демоном, и не
думала расходиться. Люди гудели, словно пчелиный рой, их голоса
сливались в сплошной белый шум. Однако в этом шуме слышалась не
радость, а напряжённое удивление. Глаза, полные смеси страха и
восхищения, были прикованы к Валерию, стоящему в центре ночной
площади. Его мериносовый свитер, неподходящий для этого времени,
добавлял в образ чуждости. Он выглядел как человек из другого мира
— и, по сути, так оно и было.
— Откуда он взялся? — шептали женщины, заворачивая детей в
тулупы. — Неужто сам Господь послал его?
— Ага, конечно! Колдун он! Вон какой холёный, ни одной оспинки!
— шептались мужики, косо поглядывая на чужака. Некоторые
крестились, другие просто отводили глаза, словно боялись привлечь
его внимание.
Валерий стоял неподвижно, тяжело дыша после изнурительного
поединка. Он смотрел на толпу, но видел перед собой лишь
расплывчатые силуэты. В голове крутилась одна мысль: — «За что мне
всё это? Каким грехом я заслужил такие испытания? Гордыня? Или,
может быть, лень? Это наказание или…?»