— Кто скрывается в тенях? —
переспросил Валерий, но князь лишь усмехнулся.
— О, ты ещё успеешь с ними
познакомиться… — загадочно произнёс он, глядя куда-то поверх его
плеча. — Мои верные люди уже разбили лагерь в лесу. Мы не покинем
Русь, пока ты не завершишь то, что требуется исправить. И помни: я
буду следить за тобой. В трудные минуты я постараюсь помочь. Этого
требует течение.
— Ты будешь жить в лесу?
— Какое-то время. Какое — зависит от
тебя. Но ничего, я человек нелюдимый, мне не привыкать чувствовать
себя отшельником.
Он взглянул на небо, чёрное,
звёздное, и негромко усмехнулся:
— Надеюсь, судьба сведёт нас вновь, и
мы ещё вспомним этот вечер как забавную байку…
— Если я доживу, — буркнул
Валерий.
Радомыслов не ответил. Он только
вздохнул, затем, словно решившись на что-то, щёлкнул пальцами. Звук
был резким, почти металлическим, и в тот же миг терем князя
охватило пламя. Огонь вспыхнул с такой силой, что Валерий
инстинктивно отшатнулся. Он разгорался жадно, с утробным треском
пожирая деревянные стены. Красные языки пламени метались в морозном
воздухе, отражаясь в заиндевелых оконных стеклах. Ударил резкий
запах дыма и горящей смолы.
Валерий заворожённо смотрел, как
стихия пляшет по стенам терема, как чернеют доски, осыпаясь
горящими углями. Спустя несколько мгновений он повернул голову,
чтобы вновь взглянуть на Радомыслова, но…
Князя уже не было.
Осталась только тихая ночь,
потрескивание пламени и освященное луной небо, поперёк которого
подобно недоброму флагу развивался чёрный дым. Лишь Воротынский не
видел всего этого, продолжая тихо похрапывать на завалинке
маленькой бани.
Расследование случившегося в вотчине
Радомыслова заняло больше недели. Люди Воротынского, прибывшие из
Москвы по его просьбе, привезли с собой не только силу и сноровку,
но и неутомимое усердие, с которым разобрали завалы сгоревшего
терема. Каждая обугленная балка, каждый камень, чудом уцелевший в
пламени, были тщательно изучены лучшими сыскарями.
Пока в пепелище искали улики,
Валерий коротал дни в съёмной комнате на ямской станции. Помещение
было крохотным, с низким потолком и единственным окном, затянутым
пузырчатым стеклом. Местный хозяин — хмурый мужик с вечно
забрызганным жиром передником — приносил пищу дважды в день: жидкую
похлёбку да ломоть чёрствого хлеба. Валерий ел без аппетита, лишь
бы поддержать силы.