Воротынский, регулярно возвращаясь с
места пожарища, ночевал в соседней комнате. По вечерам они сидели у
глиняной плошки с просмолённой лучиной, и князь с рьяной охотой
делился последними новостями. Он рассказывал о том, что находили
его люди в обгоревших развалинах. Воротынский не уставал
благодарить Валерия за своё чудесное спасение, его слова были
просты и искренни, но Валерий каждый раз чувствовал себя
обманщиком. Увы, ложь была необходима.
Версия Валерия о героической победе
над чернокнижником не вызывала сомнений. Репутация его предыдущего
подвига, когда он, словно посланец самого Бога, явился из ниоткуда
и буквально спас Москву, работала безукоризненно. Люди Воротынского
доверяли своему господину, а тот, в свою очередь, искренне верил
Кипелову.
Но не только слава защищала Валерия.
Радомыслов, как оказалось, позаботился о том, чтобы легенда о
победе выглядела правдоподобно. На тех стенах, которые, смогли
избежать пламени, остались алые кресты, начерченные чем-то густым,
словно кровавым. В одной из светлиц нашли круг, очерченный мелом, —
он чудом не «смылся» в хаосе огня. Уцелел и труп разбойника, пусть
и обгоревший до неузнаваемости, — как и было задумано, люди
Воротынского приняли его за останки самого Радомыслова.
Каждый вечер Валерий слушал рассказы
князя, кивая в нужных местах и перебивая лишь тогда, когда это
могло придать его лжи дополнительную убедительность. Он чувствовал
себя мошенником, но правда была столь невероятна, что он и сам едва
в неё верил. Разве могло такое случиться наяву? Разве не бред это,
не путаный лихорадочный сон? Нельзя, нельзя рассказывать такое
истово верующему Воротынскому. Или можно?
Каждый раз, прикасаясь к поясной
сумке, где скрывался хрустальный шар, Валерий брал себя в руки,
понимая, что вся его ложь была во спасение. Радомыслов знал нечто
важное. Единственный человек, кто понимал природу его появления в
этом времени, оставался в тени, но связь с ним сохранялась. И
Кипелов лелеял надежду, что вскоре опальный князь и этот маленький
мерцающий кусок стекла помогут ему вернуться домой, в его
время.
Тем временем расследование подходило
к концу. Люди Воротынского окончательно убедились в гибели
Радомыслова. Сгоревшая вотчина опустела, и уже готовились доклады
для Царя. Скрывать состоявшуюся вылазку больше не имело никакого
смысла – доказательств колдовства опального князя нашлось более чем
достаточно. Валерий понимал: скоро его история о героической победе
станет достоянием столицы. И, возможно, он окажется на шаг ближе к
Царю.