Валерий торопливо оделся, наскоро
умылся, избегая взглядов сонных служек, и вышел во двор. Улица
дышала прозрачной прохладой, как будто сама природа пыталась смыть
остатки кошмара, развернувшегося здесь ночью. Ветер, бодрый и
напористый, проносился меж изб, играя с кромками кафтанов и щекоча
лицо ледяными пальцами, но в его порывах не чувствовалось
враждебности — он бодрил, подстёгивал к новым свершениям. Свежий
снег заполонил всё, искрясь в утреннем солнце тысячами крошечных
зеркал. Под сапогами он издавал сочный, звонкий хруст — как будто
сама земля отзывалась на каждый шаг Валерия, напоминая о его
миссии.
Покинув свои покои, Кипелов, не теряя
времени, направился на поиски. Пир ожидался в середине дня — нужно
было успеть поговорить с гонцом. Он решил срезать путь, минуя
центральную площадь, и шагнул в узкий переулок, ведущий к улице
государственного люда. За массивными стенами палат царила своя,
более тесная жизнь, о которой приезжие гости даже не подозревали.
Десятки людей в грубых кафтанах сноровисто орудовали лопатами,
расчищая снег, наваленный ночной метелью. Кипелов осторожно обогнул
рабочих и углубился дальше, петляя по извилистым улочкам.
Его взору предстала иная сторона
Александровской слободы — здесь вовсю трудились кузнецы, ритмично
отбивая звонкий металл, слышался гомон ремесленников, струился
аромат свежеиспечённого хлеба. Валерий замедлил шаг, разглядывая
эту оживлённую картину повседневной жизни, и вдруг его взгляд
зацепился за знакомую фигуру. В сенях невысокой лачуги сидел
Никитка — вчерашний мальчишка — он увлечённо работал долотом. Под
тонкой шёлковой тканью, ставшей вчера причиной переполоха,
находилось что-то большое.
Валерий подошёл ближе и вдруг увидел:
мальчишка смастерил нечто удивительное. Крылья. Большие, на лёгком
каркасе, обтянутые тем самым шёлком. Каждое крыло было снабжено
катушкой с поворотной ручкой, а в центре конструкции были приделаны
кожаные ремни, чтобы, как понял Кипелов, закрепить в них
человека.
— Ну и ну, — присвистнул Валерий,
подходя. — Что ты тут мастеришь, добрый молодец?
Никитка поднял голову, посмотрел
исподлобья, недоверчиво, и буркнул:
— Насмехаться хотите, как те дураки с
рынку?
— Отчего же, — улыбнулся Валерий
добродушно. — Мне, напротив, стало любопытно. Да и с рынка я никого
не знаю…