Главный ярус находился впереди.
Здесь, под расшитым балдахином, был размещён длинный стол, покрытый
парчовой скатертью, изысканно блестящей в свете множества свечей.
Всё говорило о том, что именно за этим столом должен занять место
царь Иван и его ближайшие сподвижники. Валерий внимательно
рассмотрел это почётное место и вдруг заметил в центре стола
изящный, небольшой серебряный колокол, аккуратно установленный на
резной подставке.
— Скажи, Лукий, для чего здесь этот
колокол? — спросил Валерий, чуть наклонившись к спутнику.
— Чтобы государь мог в миг унять
гомон, – ответил Лукий, наклонившись к самому уху Валерия, – Когда
слово царя звучит, все должны слушать и молчать. Этот колокол мал,
но его звук несёт волю державы. Услышишь его — лови тишину.
Рядом с правым ярусом разместилась
небольшая сцена, где уже готовился к выступлению квартет музыкантов
с гуслями, гудком, сопелем и бубном. Валерий невольно улыбнулся,
увидев состав средневековой «группы». Ему было интересно услышать
сочетание этих инструментов, услышать баланс мелодии и ритма от
музыкантов старой Руси.
В этот момент к Валерию приблизился
служивый в стрелецком кафтане, вопросительно посмотрел на гостя и
произнёс:
– Имя ваше, сударь?
– Валерий Кипелов.
Стрелец коротко сверился со списком и
жестом указал на место в левой центральной части зала. Следом
подошёл Лукий, и лицо стрелецкого служивого озарилось улыбкой:
– Лукий! Давно не виделись, друг
сердечный!
– Здравствуй, Павел! Помоги, ради
Бога, – тихо попросил Лукий, пожимая руку служивому, – Мой приятель
Валерий в обычаях наших не силён. Позволь мне рядом с ним сесть,
чтобы человек добрый не оплошал на государевом пиру.
Служивый добродушно улыбнулся и легко
кивнул:
– Что ж мне для друга-то жалеть?
Садись, где душе твоей угодно! Ты человек проверенный, сам царь
тебя по имени знает.
Служивый отправился дальше по своим
обязанностям, а Лукий сел рядом с Валерием и тихо наклонился к
нему:
— Теперь осторожнее. Говорить будем
полушёпотом, ибо здесь каждый стольник — это не просто стольник, а
глаза и уши государя. Люди здесь любят выслужиться, и любые наши
слова могут исказить до неузнаваемости, а потом донести царю в
самом нелепом виде. Так что будь осторожен и внимателен.
Валерий лишь коротко кивнул. Он
мысленно повторял себе, что, привыкнув к этой среде, нельзя давать
себе расслабляться, нужно ни на секунду не забывать, где он и кто
его окружает. Вокруг люди средневековья. И если до этого они были к
нему благосклонны — это вовсе не его заслуга. Это воля течения,
воля рек, немыслимой системы мироздания, которая ведёт и ограждает,
преследуя определённую цель. Но Кипелов нутром чувствовал, что эта
защита небезгранична. Как говорится, надейся, да сам не плошай.