— О чем разговор? — спросила Мария, которая как раз вошла в дом
с двумя ведрами воды и услышала только последнюю фразу.
— О том, что мы сейчас ужинаем, а потом сразу идем с тобой в дом
к твоей внучатой тетке, — пояснил Кайлен. — Чтобы по улице не
ходить, когда стемнеет.
Мария залилась румянцем и потупилась. Кайлена ужасно умиляло это
ее непременное смущение в чьем-нибудь присутствии, притом что
наедине она уже давно не смущалась совершенно. Он забрал у нее оба
ведра по очереди, потому что она так с ними в руках и стояла,
поцеловал ее в щеку и отнес воду к печке, где ей положено было
быть.
— От же дожила к старости! — радостно восхитилась Андра. —
Господа с города мне по дому работу делают!
— Еще и княжеского рода, — добавил Кайлен.
— Красота! Но вы все равно давайте за стол садитесь, гость
все-таки. И стряпать не умеете.
— Я кофе умею варить, — похвастался Кайлен.
— Не люблю я его, этот кохфей ваш, а на старости лет и вовсе
вредно, — отмахнулась бабка. — А то б, конечно, не отказалась, чтоб
мне князья кохфей варили. Кто ж откажется?
Следом за Марией пришел Ионел с дровами и запасами из погреба к
ужину и тоже уселся за стол. Они так же весело говорили про все
подряд, забавное, обычное и необязательное. И так было лучше всего,
когда где-то в лесу поджидала настоящая нешуточная опасность.
Беспрерывно бояться — только хуже делать.
А потом они пошли в дом сестры Андры, получив с собой целую
корзинку снеди к завтраку. Потому что с утра под Брумалию темень
стоит и нечего шнырять. Когда веселый дух общего застолья
улетучился, вид Марии сразу сделался задумчивый и даже, вроде бы,
немного печальный.
— Ты чего? Боишься? — спросил ее Кайлен, едва они зашли в
дом.
— Я ж ведьма, нешто мне нечисти бояться? — уверенно возразила
Мария.
— А в чем тогда дело? — спросил он, притянув ее к себе за талию,
и погладил кончиками пальцев по щеке.
— Так, думаю всякое… — она слегка нахмурилась.
— Может, поделишься?..
— Потом, — ответила она, мотнув головой. — Обещаю, потом скажу.
Не хочу сейчас. Сейчас хочу, чтобы ты меня поцеловал.
Такие просьбы Кайлен был готов выполнять незамедлительно и
сколько угодно. Поэтому они даже керосинку не зажгли, так и
остались в темноте в подступающих сумерках. Кровать тут
располагалась прямо за печкой, которую к вечеру еще раз протопил
Ионел, так что было не просто тепло, а даже жарко. В самый раз,
чтобы без сожалений поснимать с себя всю одежду, которая мешает
только.