Часть совмещённых с мастерскими лавок всё же оказалась открыта,
и я зашёл в первую. Полутёмное помещение, выглядевшее ещё темнее
после входа с улицы. Казалось, внутри никого не было. Глаза немного
привыкли, и я разглядел рулоны ткани, отрезанные полосы разных
цветов и всё то, чему полагается быть в лавке торгующей тканью
собственного изготовления. Однако на всём лежал налёт пыли, словно
всё это давно не менялось. Никто не покупал старую ткань, никто не
приносил взамен неё новую. И вообще, как будто я здесь первый
покупатель за многие дни, может быть даже недели.
Продавец всё же обнаружился. Им оказался мальчишка с большими
глазами в которых плескался испуг. Он выскочил на меня из-за
стеллажа с тканью с вопросом «чтобы хотел купить добрый господин?».
Когда я сказал, что ничего не покупаю и пришёл поговорить с
владельцем, попросив его позвать мать или отца или кого-нибудь из
взрослых, мальчишка испуганно кивнул, потом убежал куда-то внутрь и
не вернулся. Я продолжал минут пятнадцать расхаживая между пыльной
тканью и вышел прочь, чувствуя на себе сразу несколько взглядов
столь же внимательно наблюдающих, сколько испуганных, желающих
чтобы незваный гость скорее ушёл бы прочь.
В другой лавке без деревянного креста, перегораживающего вход
меня, встретили сразу несколько мужчин чья внешность и поведение
выдавало в них скорее наёмников или бандитов, чем ткачей.
Стоило двери открыться, а колокольчику звякнуть, как на меня
уставились сразу три пары глаз. Причём смотрели они словно поверх
заряженного пистоля, хотя руки всех трёх находились на виду и
оставались свободны.
-Добрый день, уважаемые, -поздоровался я.
Никто из них не ответил и мой добрый день повис в воздухе, затем
упал и разбился на тысячу осколков.
Быстро обменявшись взглядами с товарищами, старший из них троих
довольно грубо спросил меня: -Зачем пришёл?
-Присмотреться, выбрать ткань, может быть купить, -растолковал я
ему. -Зачем ещё люди ходят в лавки на улице ткачей?
Бандит хмуро усмехнулся: -Присматривайся… покупатель.
При этом вся троица продолжала следить за мной так, что я
чувствовал себя словно в полицейском участке, будучи задержанным за
что-нибудь вроде проявления прилюдного неуважения к его
королевскому величеству.
Стоило некоторого труда отвести взгляд и повернуться к ним
боком. Так и казалось, что в спину мне целятся из пистолей и
вот-вот прогремит выстрел. Даже мурашки по спине забегали и ногу,
выше бедра, начало колоть.