— А что стало с эмпирами и
ка-хидами? — поинтересовался Волот у Эсфирь.
Та на него даже не посмотрела,
продолжая вести нас по залам, но всё же ответила:
— Эмпиры так и остались на
Нео-стороне и не покинули своих земель, а ка-хиды заняли
практически всю Зону ТЭ.
— Зону ТЭ? — уточнил Волот. —
Вы так называете Зону Тёмного Эфира, да?
— Очевидно, — бросила Эсфирь.
— Это зона, где нет спасённых.
— И большая она, эта
зона?
На это ему уже не ответили, но
Волот всё равно удовлетворённо хмыкнул. Будущее неожиданно стало
открываться для него с хорошей стороны — с той самой, которой он и
хотел.
Часть нео-рас всё же выжила. И
если эмпиры за девять лет после катастрофы пока никак себя не
проявили, то ка-хиды точно вышли из тени.
В ещё одном из залов мы
увидели экспозиции всех девяти Путей Магии.
Вообще всех — от официально
разрешённых до запретных.
Сначала демонстрировался Путь
Прагма, то есть Путь Элементов. Именно их представители участвовали
в создании программы «Спасение». Магом Пути Прагма был и профессор
Троекуров. Потомственный алхимик.
Дальше шёл Путь Истис, то есть
Веры.
Экспозиция Музея хранила здесь
не только предметы и одежду известных Пророков, но и их
предсказания. Я даже заметил ту самую тетрадку, в которую опекуны
Феофана записывали его сказания. Судя по всему, сам мальчишка не
выжил.
— Иногда я перечитываю эти
записи, — вдруг призналась Эсфирь, показав на тетрадку Феофана под
стеклом. — Этот мальчик всё же был величайшим пророком. Жаль, что
мы никогда друг друга не видели. Мне бы очень хотелось с ним
познакомиться, но не суждено.
Показалось, что в её голосе
прозвучала грусть.
Потом были экспозиции Путей
Динамис, Эреба и Дендро, то есть Силы, Мрака и Природы. Затем шли
Путь Физис, то есть Стихий, и Путь Ама, то есть Крови.
Ну а после них я заметил ещё и
два запретных направления: Путь Сидарха, то есть Духа, и Путь
Психо, то есть Мысли.
Как ни странно, но в
экспозиции стояла восковая фигура Коэд-Дина, как представителя
одного из самых известных сидархов прошлого.
Вот уж ирония.
Я бросил на изваяние лишь
короткий взгляд и пошёл дальше. Скульптор, который создавал этот
образ, взял за основу один из моих портретов. Там я был запечатлён
в двадцатипятилетнем возрасте, как раз перед повышением последнего
ранга. Тщеславный упрямец, сильный, богатый и известный, который
ещё не знает, что с ним будет буквально через несколько
дней.