— Помню, нам с бугром… Хотя тогда и
ватаги-то не было, два изгоя, не по своей воле вляпавшиеся в
неприятности и которым устроили гон несколько команд охотников за
головами. Кого там только не было: от имперских до крыс… Хорошо
ещё, старые друзья помогли, вовремя подсказали да фургон собрали. В
долг, конечно. Но кто же просто так сто золотых даст. Но тогда,
считай, было почти что в дар. Никто и подумать не мог, что
иномирянин, только-только, по осени, в наш мир попавший, и старый
забулдыга, проклятый демоном, смогут выбраться. Понимали, —
пропадут их деньги, но собрали. Чтобы перед собой и кодексом чистым
остаться… Сидим мы, значит, с бугром на доске облучка, впереди
неизвестность, а в руках кружки со сбитнем. Сидим и улыбаемся, —
душа дороге радуется. Вот в такие моменты и понятно становится, кто
ты: дворовый работяга или вольный бродяга.
Старик замолчал. А Угез, отхлебнув
ароматного, действительно кажущегося сейчас безумно вкусным,
напитка, молчание нарушать не захотел. Так и ехали под стук дождя о
крышу фургона, да мерное буханье сапог бродяг, бегущих рядом с
фургоном с двух сторон.
— Так, о чём это я, — снова
заговорил Агееч. — А, да… Так вот… Гон, устроенный нам охотниками
за головами, он не закончился же. В последний раз нас большая стая
теневых гончих настигла. Их ещё эльфийским возмездием называют.
Слыхал о таких?
Угез в это время прихлёбывающий
сбитень, поперхнулся. Откашлявшись, пробормотал негромко, с явным
недоверием:
— Слышал… Бугор моей прежней ватаги
рассказывал и запрещал не то, что говорить что-то, смотреть в
сторону эльфов. Не байки, значит?
— Не байки. Мы тогда в одной
имперской деревеньке были. Только-только по местному обычаю хотели
с вдовушками развлечься. По взаимной симпатии, конечно. Так, Чэч
чего-то там учуял, и как был голым, так с сеновала во двор выскочил
и давай орать: «Тревога!» Я, грешным делом, подумал всё, — протекла
крыша у бугра. То и не удивительно, сколько всего на нас тогда
навалилось. Ладно, думаю, уважу прилюдно, соберусь, оденусь. А
потом мы все вместе над этим посмеёмся, — бугор наш на подначки
необидчивый. Только успели одеться, как действительно, твари эти
прямо из воздуха, с изнанки, выпрыгивать начали. Ну и понеслось
месилово…
— А как же… выжили-то? Говорят же,
что ещё никому не удавалось.