У меня запоздало возникает очевидный вопрос: а не исчезнет ли
чудо-сокровищница так же, как появилась, по волшебному щелчку?
Вместе с ценностями, разумеется. Вопрос… дурной. Я уже сделала
выбор, поставила на демона. На кого мне теперь полагаться, как не
на него?
— Для меня ты продолжишь благоустройство, Шаоян?
— Госпожа, я буду счастлив!
Что изменилось за те несколько часов, что я спала? Я отчетливо
вижу изменения — злость, раздражение и недовольство сменились
лестью, угодливостью, странными намеками.
Пока я размышляю, внутренний двор преображается. Все, кроме
нововозведенной сокровищницы, опоясывающей территорию старой стены
и переднего павильона, отделяющего внутренний двор от внешнего,
вместе с остатками невыметенного мусора исчезает в багряно-черных
лепестках пламени. Передо мной на долю мгновения возникает пустое
пространство, но я смаргиваю, и картина меняется. Вырастают сразу
несколько павильонов, один из которых двухэтажный.
То есть прямо сейчас его могут увидеть все?! И слуги, которых я
оставила прибирать мусор, и крестьяне снаружи?
— Ты…
— Дворец, достойный феникса, — заверяет Шаоян и резко меняет тон
с возвышенно-пафосного на будничный. — Госпожа, ваш слуга заслужил
завтрак?
Коричневые стены и черепица цвета охры, повторяющийся орнамент
резьбы, павильоны похожи как братья, и разве что красных бумажных
фонариков не хватает. Я молча рассматриваю двухэтажный, жилой
павильон, вытянутую постройку для хозяйственных нужд и миниатюрную
беседку. Устроено так, что еще один, четвертый, павильон втиснуть
некуда, а ведь не хватает не только гостевого домика, но и
павильона, где мог бы поселиться Шаоян. Он намерен остаться со мной
под одной крышей?
Что касается его вопроса, заслужил ли он завтрак…
По справедливости — да.
Только вот кормить демона мне нечем.
Сказать об этом откровенно? Уверена, Шаоян знает, он спросил не
для того, чтобы я бросилась накрывать на стол, а для того, чтобы
поставить меня в неловкое положение, и это другое.
Признать, что еды нет?
— Ты не выучил трактат, Шаоян? Где сказано, что слуга может
завтракать вперед хозяина?
Я разворачиваюсь и выхожу обратно в передний павильон. Разве
дядины слуги не должны проявить любопытство? Кто-то из них или даже
оба прямо сейчас докладывают дяде?
Тот, которого я мысленно окрестила умным, возится в углу, и мне
не видно, что именно он делает, а красивый не только оказывается
слишком близко ко мне, но и обжигает восторженным взглядом. На его
щеках тотчас проступают розовые пятна смущения, но он все равно
удерживает мой взгляд долгое мгновение, спохватывается, складывает
руки перед грудью, кланяется: