Признаюсь юной собеседнице, что всегда была гордостью учителей,
ведь первая вызывалась в музеи для изучения изваяний скульпторов. В
действительности же меня заботило только одно – что находится “под
листиком” в том самом месте. Об этом сообщаю Лизе на ушко, взяв
слово, что она никогда никому не расскажет. Лиза заразительно
смеётся.
Вижу, как доволен Эрик. Смотрит то на дочь, то на меня. За
столом царит непринужденная, расслабленная атмосфера. Ловлю себя на
мысли, что мне тоже с ними очень хорошо. Несмотря на неоднозначные
новости о разводе директора, сегодняшний день прекрасен.
Время близится к девяти. Лиза устала и явно хочет спать. Еще бы.
Такой насыщенный день, плюс перелет, да ранний подъем. Эрик
наполняет мой бокал шампанским и просит подождать десять минут – он
отведет Лизу в номер, а после проводит меня. Всячески возражаю.
Пушкин мой родной город, и я ничего не боюсь. Мужчина непреклонен.
Видите ли, темно, час поздний. Он не позволит мне идти одной ни при
каких обстоятельствах. Спорить, как всегда, бесполезно. Под
натиском сдаюсь.
Обнимаемся с Лизой. Удивительная девочка – добрая, открытая,
трогательная. Если у меня когда-нибудь будет дочь, я бы очень
хотела, чтобы она походила на нее.
Эрик и Лиза удаляются.
Жду. Шампанское ударяет в голову. Как же так получается, что
Эрик, такой нежный и добрый с дочерью и со мной, решился разрушить
семью? Да, Оля виновата, но ведь он сам гуляет направо и налево.
Это никак не укладывается в моей голове. По всей видимости, связь с
Алиной для него куда больше, чем просто интрижка.
Чем она так его покорила? Красотой? Молодостью? Сексуальностью?
А имею ли я право осуждать Алину, если сама была от него без ума?
Лишь правила приличия и порицание общества не позволяли мне дать
волю собственным чувствам. Наше различие с Алиной лишь в том, что
женатый мужчина был для меня табу, а для нее нет. Что в результате?
Скоро Эрик будет свободен. И будет с Алиной.
На меня нападает грустная меланхолия. Что ужаснее – запретно
любить и противиться собственным чувствам или наплевать на приличия
и поддаться страсти? Слава богу, мне не пришлось выбирать. Пусть
это будет головная боль Луганской. Хотя сомневаюсь, что у нее от
чего-то может разболеться голова.
Возвращается Эрик. Помогает накинуть пальто. Выходим на улицу.
Первым делом подскальзываюсь и падаю в объятия спутника. Мне
неловко. Но я так ошарашена, что мертвой хваткой вцепляюсь в его
сильную руку. Наконец, ослабляю захват.