Знать бы — чья.
— Рад приветствовать вас всех, хоть нас и свели здесь сегодня не
самые приятные события, — продолжил Келлер. — Однако мне — как и
наверняка любому из присутствующих — отрадно видеть перед собой
настоящий цвет нации, этих отважных молодых людей, которые невзирая
на опасность все же смогли выполнить свой долг перед отечеством
и…
Дальше я не слушал. Эта речь, как и все предыдущие, затянулась
минут этак на семь, однако по содержанию уложилась бы в пару строк.
То, что задорно и с какой-то нездешней мужественностью в голосе
вещал Келлер, в переводе на русский означало примерно следующее: мы
награждаем вас без свидетелей и чуть ли не тайно, потому что
спецслужбы и старик Морозов лично в очередной раз облажались, и
четырем чуть ли не подросткам пришлось делать их работу. Мы
искренне благодарим вас за подвиги, однако крайне не рекомендуем
болтать о них за пределами этой комнаты. А кто будет болтать — тот
ни разу не молодец.
И о военной или какой-либо другой карьере может забыть. Этого
его высокопревосходительство, конечно, не озвучил даже в
иносказательной форме, но я догадался и сам.
— … решила наградить всех вас лично, — торжественно закончил
Келлер. — Поприветствуйте ее императорское высочество Елизавету
Александровну!
Камер-юнкер, который сопровождал нас до гостиной, открыл дверь,
и в проеме появилась маленькая фигурка. Мы все — даже Оля — тут же
вытянулись по стойке «смирно» и взяли равнение налево, и через
несколько мгновений я даже смог рассмотреть что-то из-за могучего
плеча Камбулата.
По случаю награждения Елизавета вместо платья нарядилась в
костюм. Обычный гражданский и, конечно же, без каких-либо знаков
отличия, если не считать брошь с фамильным гербом Романовых. Но все
равно чем-то походивший на парадную форму военного. Приталенный
пиджак и воротник-стойка отчетливо напоминали крой наших кителей,
да и цвет был соответствующий — белый.
Гаркнув на весь Зимний положенное «здравия желаем», мы замерли в
ожидании, и Разумовский — проводить церемониал доверили именно ему
— принялся вызывать всех по порядку. И начал, как ни странно, с
Оли.
— Титулярный советник Белова — шаг вперед, — торжественно
проговорил он.
И вот тут я изрядно удивился. Во-первых, потому что Оля
оказалась старше, чем я думал — минимум года на два, даже если
считать, что она начинала службу не с самых младших чинов и
взлетела по карьерной лестнице бегом. И во-вторых из-за того, что
она почему-то оказалась не какой-нибудь фрейлиной или придворной в
звании камергера или даже камер-юнкера, а титулярным
советником.