Будешь бродить по российским просторам
И потихоньку начнешь забывать
Лагерь, окутан колючим забором,
Где приходилось так долго страдать.
Песни Аркаши Северного были тогда в большой моде.
Но еще больше добра натащили себе два солдата — вроде рядовые,
но из аппарата военных советников. У них дошло до того, что они
продолбили в окне, под стеклоблоками, дыру шириной в руку. Через
эту дыру писарь гауптвахты проталкивал им немыслимо сладкие
джалал-абадские апельсины.
Эти двое напоминали про другой, тоже изрядный источник
пополнения гауптвахты — всеразличные махинации.
В какие-то схемы спекуляции замешаны были все. Города
Афганистана, который уже который год не производил ничего, кроме
наркотиков, быстро обрастали базарами. Там толкали все, что могло
быть интересно шурави, удивительно точно копируя наборы
ленинградских фарцовщиков. Кроме наркотиков там можно было достать
и часы, и жвачку, и джинсы, и пластинки Pink Floyd, временно
вычеркнутых из передачи «Очевидное — вероятное» за то, что призвали
убрать танки из пустыни, и глянцевые альбомы с репродукциями
Сальвадора Дали. Местная валюта, иностранная, чеки Внешторга — все
это крутилось в огромном мутном водовороте, и ничего нельзя было с
этим поделать: именно этот грязный рынок обеспечивал солдат всем,
что не было упомянуто в довольствии, но без чего долго не проживешь
и много не навоюешь.
К примеру, советский ртутный градусник стоил в Кабуле ровно
столько же, сколько японский с присоской, — и в одну цену с
джинсами. Но области их применения были разные. Японский с
присоской лепился на лоб и показывал температуру сразу, просто
меняя цвет. Зато из нашего было нетрудно изготовить ртутный
замыкатель для мины замедленного действия...
Все обитатели гауптвахты знали, что оказались тут не за то, что
нарушили закон, а потому что не повезло. Минутой позже, минутой
раньше — и это осталось бы обыденным приключением и всё сошло бы с
рук. Людей из почти стотысячного контингента было фатально мало и
ни на что не хватало. Даже местные ополченцы любили воевать, а не
нести службу. Поэтому учудить что-то такое, за что прогнали бы
прочь и на большую землю, было непросто, даже если очень
постараешься. К тому же в патрулях загулявших солдат высматривали
их же однополчане. Как говорили по этому поводу старослужащие,
сегодня Панас ловил Тараса, а назавтра тот же Тарас ловит того же
Панаса.