— Он мне не нужен, — Брейр смотрел на него исподлобья и в янтаре глаз начинали кружиться черные вихри.
— Простите, кхассер, но таковы правила. Нельзя просто так забрать…девушку, — толстяк споткнулся на середине фразы, взглянув на несчастную Нику, стоящую чуть позади, — должен быть закреп. Вы же знаете.
Он знал и от этого злился еще больше.
— Если вы не готовы его сделать, то можете вернуть ее обратно. Возможно, кто-то другой захочет забрать ее себе.
Брейр раздраженно скрипнул зубами. Вряд ли найдется еще один благородный дурак, который позарится на такое сокровище.
— Иди сюда, — он кивком подозвал Нику.
Она неуверенно протянула некрасивую, мелко подрагивающую руку. Стараясь не смотреть на ее темные ногти и кривые узловатые пальцы Брейр выставил вперед свой кулак, сжатый настолько сильно, что побелели костяшки.
Мужичок тем временем ловко отмотал длинную нить, сложил ее пополам и разрезал ровно посередине. Одной половиной он обвязал запястье Ники, второй — кхассеру.
— Закреп не только подтверждает ваше законное право, но и дает ряд преимуществ, — торопливо бубнил он. От волнения у него на лбу выступили капельки пота, — Например, внутри ваших владений вы всегда сможете не только найти ее, но и переместиться к ней. Поменяйте, пожалуйста.
Он отмотал еще кусок, точно так же разрезал его и повязал на вторые запястья.
В тот момент, когда простая нить, неуловимо соприкоснулась с кожей, Брейра перетряхнуло от макушки до самых пяток.
— Это ваша связь сработала. Девушка теперь принадлежит вам. Закреп нерушим. Его нельзя самовольно ни разрезать, ни разорвать. Только с разрешения императора.
Мужчина что-то еще болтал, убирая инструменты в коробочку, а Брейр мрачно рассматривал новые «украшения». Подумать только… Еще утром его главной проблемой было, как выйти из комнаты и при этом не разбудить двух голых девиц, а теперь — серые нити на руках и зеленое чудовище за спиной.
А тем временем мимо прошел довольный Лай с белокурой Мойрой, и на их запястьях красовались зеленые атласные ленты, расшитые золотом.
***
Это однозначно был самый жуткий день в жизни Доминики. Каждый раз, когда казалось, что хуже уже некуда, обязательно случалось что-то еще более отвратительное. Сначала морок, потом этот ужасный отбор, а теперь еще и серые нитки на руках. Она должна была выйти из того зала женой, а никак не безвольной прислугой.