Травница с досадой поджала губы, помолчала, потом скупо произнесла:
— Молодой хозяин не так плох, как тебе кажется.
— Мне все равно! Я очень тебя прошу. Не говори никому, о том, что со мной произошло…Я это сделаю сама, но чуть позже.
7. Глава 7
С того дня ее жизнь…не изменилась.
Все так же вставая утром, она куталась в старый ватник, брала лопату и шла разгребать дорожки-тоннели. Разве что теперь приходилось наматывать шарф на пол-лица, на тот случай, если какой-нибудь бедолага забредет на опушку и подойдет близко к хижине.
К счастью, таких дураков не было. Жители деревни набирали снадобий до того, как снег заваливал лесные тропы, и вплоть до самой весны не беспокоили старую травницу, случайные охотники обходили эти места, потому что зверь сюда забредал редко, а простые путники в такую глушь не забирались, предпочитая держаться проторенных дорог.
Ника все так же помогала Нарве колдовать над зельями. Теперь, когда речь к ней вернулась, работа шла гораздо быстрее. Выпускница гимназии, прирожденная целительница и травница, с удовольствием раскрывала старухе, приютившей ее в своем доме, все секреты. Научила делать так, чтобы настойка полынницы не пахла грязными носками, улучшила зелье от мигрени, показала, как сортировать сушеные побеги смоквы — какую надо толочь, а какую проваривать полностью.
Нарва была счастлива. За всю свою жизнь она не встречала человека, так же сильно увлеченного травничеством, как и она сама, поэтому с радостью делилась своим опытом и слушала все новое.
Вместе они прожили всю зиму и встретили первые проблески весны.
Постепенно дни становились все длиннее, снег начал сереть и таять, сугробы по обе стороны от дорожек уменьшались, и все чаще в воздухе появлялся тот самый аромат, который предвещал обновление и пробуждение.
Ника ждала.
Каждый день, выполняя привычную работу, она прислушивалась к едва заметному движению соков в белых березах и наблюдала за грачами, прилетевшими через южный перевал. А по ночам, укутавшись в теплый платок, она присаживалась на крыльцо и долго смотрела на небо, выискивая среди звезд знакомые только ей сигналы и знаки.
Единственное, что ее волновало — это возвращение кхассера. По словам старухи, он уезжал каждую зиму и возвращался весной. Иногда в первые же дни, а иногда с перелетными птицами. В этом году он не торопился, и она искренне надеялась, что ей хватит времени сделать то, что задумала.