— Ловко вы их, Леонид Иванович, — Головачев аккуратно укладывал
документы в портфель. На его лице читалось неприкрытое
восхищение.
— Главное - дать людям перспективу.
Я посмотрел в окно кабинета, где падал крупными хлопьями снег.
Сейчас я чувствовал приятную усталость. В конце концов, управление
людьми не слишком изменилось за сто лет, что в девяностых, что в
двадцатых побеждает тот, кто умеет сочетать кнут и пряник.
Когда страсти в цехе улеглись, я вернулся в заводоуправление. В
кабинете Никольского, отделанном темными дубовыми панелями, все еще
витал запах его любимых папирос «Дюшес». На массивном письменном
столе красного дерева, оставшемся еще с дореволюционных времен,
громоздились стопки бумаг.
— Нужно все проверить, — я повернулся к Котову, который устало
опустился в потертое кожаное кресло. — Василий Андреевич, где у
него сейф?
Главбух поправил съехавшее пенсне:
— За картиной. Там несгораемый шкаф «Сан-Галли» образца 1913
года. Только он заперт, а ключи Никольский не сдал.
Я подошел к масляному пейзажу в тяжелой золоченой раме. Унылый
зимний вид какой-то усадьбы. Отодвинув картину, увидел вделанный в
стену сейф с массивной бронзовой ручкой. На дверце красовался
вензель «Ф.Р. Санъ-Галли».
— Придется вскрывать, — я провел пальцами по холодному металлу.
— Семен Артурович, найдите слесаря Митрича. Он вроде раньше в
медвежатниках ходил...
Через полчаса Митрич, сухонький старичок с хитрым прищуром, уже
колдовал над замком, орудуя какими-то инструментами. От его
промасленной спецовки пахло керосином и металлической пылью.
— Хороший замок, — бормотал он, прикладывая к дверце стетоскоп в
потертой резиновой трубке. — Немецкий механизм, «Цейс» ставил. До
войны такие делали...
Наконец что-то щелкнуло, и тяжелая дверца медленно открылась.
Внутри, на полках, обитых зеленым сукном, лежали папки и конторские
книги.
— Так-так, что тут у нас? — я начал просматривать документы.
Большинство оказалось обычной заводской документацией: накладные,
счета, деловая переписка.
Но одна папка, перевязанная бечевкой, привлекла мое внимание.
Плотная кожаная обложка, тисненная готическим шрифтом надпись
«Krupp Stahlwerke». Развязав бечевку, я открыл первую страницу.
Это оказалась техническая документация на немецком языке:
чертежи, спецификации, описания технологических процессов. Бумага
пожелтела от времени, но типографская печать оставалась четкой. На
титульном листе стояла дата - 1912 год.