Уцелеют лишь Каин и родной сын Беатриче — Люсьен. Совет будет
склоняться в пользу последнего и даже отыщут завещание, в котором
король назначил своим преемником младшего сына. Но за час до
коронации Амаранта предоставит доказательства, что именно Люсьен и
его мать отравили Эдуардо.
Триумф её величества закончится судом и казнью. Многие, кто был
хоть как-то связан с ней, повторят печальную участь своей госпожи.
Каин откажется проводить углублённое расследование и просто
избавится ото всех, кто мог помешать ему в будущем или просто не
нравился.
С учётом изменившегося сюжета и внезапного повышения в
должности, у меня огромные шансы пойти на корм местному воронью. А
значит, за десять дней я должна либо спасти Эдуардо, либо удрать в
соседнее королевство и получить дипломатическую
неприкосновенность.
Чутьё подсказывало, что осуществить второе будет проще, так что
самое время бронировать билеты. Только с меткой ассасина на руке я
могла отправиться лишь на тот свет. Да и совесть не позволяла
бросить короля.
— … Я надеюсь, вы насладитесь этим балом… — краем уха услышала
голос Беатриче.
Приветственную речь я пропустила, сосредоточившись на тяжких
мыслях и неосуществимых планах. Это помогало отвлечься от липких,
практически сканирующих взглядов.
Я добилась цели: внимание всех присутствующих сосредоточилось и
замкнулось на мне. Но сейчас, даже зная будущее, я окончательно
потерялась. Амаранта слишком спорный персонаж, её решения часто шли
вразрез с моей моралью. Я не хотела становиться ею и с каждой
минутой сомневалась всё сильнее.
Только отступать было некуда.
— Полонез! — по традиции первый танец объявляла королева.
Я невольно вздрогнула, напряжённо ожидая появления
кронпринца.
Он не заставил себя долго ждать. Едва Беатриче опустилась на
трон и прозвучал ритурнель[1], двери, ведущие в Лунный коридор,
распахнулись и церемониймейстер дрожащим голосом объявил:
— Его королевское высочество, кронпринц Каин Эскарлион!
Повисла гробовая тишина и звук шагов принца разлился по бальному
залу гулким эхом.
Он шёл как на войну. Чеканя шаг и щурясь, словно зверь перед
броском. Казалось, в его руке вот-вот сверкнёт клинок и зеркальный
мрамор полов обагрится кровью королевы.
Как же это отличалось от описанного в романе!
Читая книгу, я представляла томного щёголя, не способного даже
держать оружие. Но от взгляда на кронпринца пробирала оторопь.