[1] Каптырь, или капур, или кафтырь,
или каптура (др.-рус. каптура, каптуръ, капътуръ) — головной убор,
полукруглая шапочка в виде камилавки, надеваемая монахами вместо
цилиндрического клобука. Клобук, состоящий из каптыря с длинными
отвесами (намёткой), украшенный жемчугом и яхонтами
[2] Видимо, сыгранные актёром Николаем
Васильевичем Сергеевым (4 декабря 1894, г. — 8 января 1988 г.) роли
Феофана Грека в «Андрее Рублёве» Тарковского и Данилы Косого в
«Достоянии Республики» Владимира Бычкова, наложили отпечаток на
восприятие героя
Такими были первые вопросы, всплывшие
в голове, когда я проснулся. Не пришёл в себя, а именно проснулся –
разница между двумя этими понятиями весьма велика. Сон не исцелил,
но дал хоть немного сил. И ответом на первый вопрос было, как ни
странно, дома. Это знание пришло оттуда же, откуда и всплывали
полузнакомые или вовсе незнакомые слова и выражения, приходившие на
ум прежде.
Я смутно помнил, как подо мной меняли
шкуру. Прежнюю, испоганенную кровью, рвотой и не только, аккуратно
скатали, а после меня подняли и подложили новую, чистую и как будто
даже вычесанную. Только тогда я понял, что нахожусь не то чтобы не
в своём уме, но уж точно не в своём теле. Потому что прежде был
человеком средней комплекции, а теперь оказался натуральным
Геркулесом. Меня четверо поднимали и держали не без усилий, пока
ещё пара слуг быстро меняли подо мной шкуру.
Проснувшись, я первым делом
попробовал потянуться – и всё тело отозвалось болью. Болел казалось
каждый сустав, каждая мышца, даже те, о которых я и не подозревал.
Я невольно застонал, и тут же рядом показалось круглое женское
лицо. Надо мной склонилась молодка в платке, видать, приставленная
как раз на тот случай, что я проснусь. Да только сторожить
полуживого да ещё и спящего скучно, и она сама задремала. А мой
стон её разбудил.
- Ой, батюшки-светы, - выдала она на
одном дыхании. – Ой, что деется-то, что деется…
И тут же лицо пропало, и я услышал
торопливый перестук пяток по половицам.
Я недолго любовался рисунком на
пологе. Вскоре в комнату вошли сразу две женщины. Одеты они были
куда лучше молодки-холопки, и я узнал их обеих. Потому что не было
для меня лиц любимей. К моей постели подошли мама и жена.
- Поздорову ли тебе, сынок? –
спросила мама, первой склонившись и поцеловав лоб.