Но развивать эту тему Потоцкий не
стал, и я решил, что после нужно будет разобраться самому. Правда,
как это сделать, я тогда не понимал.
- После этого Польша включилась в
войну с Москвой, - закончил рассказ Потоцкий. – Ну да вы, пан
Михал, знаете, как оно дальше было.
Тут память князя подсказала мне, что
знаю. Ничем хорошим война с объединившимися Польшей и Литвой для
Русского государства не закончилась. Но сейчас у нас не о том
разговор.
Ещё не раз возвращались мы в своих
разговорах к Люблинской унии. Истинный, можно сказать истый,
польский шляхтич Потоцкий буквально смаковал её подробности. Побег
литовских магнатов во главе с Радзивиллом Рыжим, новая встреча с
королём, когда тот же Радзивилл и Константин Острожский вынуждены
были едва ли не унижаться, чтобы им оставили хоть что-то. Насколько
мне говорила память князя Скопина Радзивиллы и сейчас одни из
богатейших магнатов в Литве, что же было тогда, даже интересно.
Наверное, с самим королём посоперничать могли, пока у них земли не
отрезали универсалом. Да и Острожские тоже были одними из
богатейших магнатов Речи Посполитой.
- После сейма многие земли в тех
воеводствах достались польским шляхтичам, - заявил Потоцкий. – Тот
же отец битого тобой гетмана коронного, тоже, кстати, Станислав
Жолкевский, благодаря дружбе с Замойским стал воеводой русским. Не
отстали от него и Вишневецкие, и Конецпольские, и Калиновские. Да и
что греха таить, мы, Потоцкие, тоже кое-чего урвали с тех земель.
Многих в Польше обогатил Люблинский сейм, скрывать не буду. Иные в
магнаты только и вышли благодаря украинным землям, до того им весу
не хватало.
Рассказывал он и том, как за
прошедшие годы многое поменялось в Литве, порядки стали более
польскими, крестьян, прежде не ведавших всей тяжести крепостного
ярма закабалили по-настоящему, превратив по сути в двуногий скот.
Вот только по мнению Потоцкого это было природное состояние всех
кметов. Тут во мне, пошедшем в школу ещё при Союзе, взметнулся
гнев, но я подавил его. Делать революцию в отдельно взятой Литве
или России и освобождать крестьян от крепостного права я уж точно
не собираюсь.
- Это в городах ещё люди живут, -
говорил Потоцкий, - на земле же кметы. Они скот по сути, хотя от
иной коровы пользы, верно, больше будет, чем от иного кмета. Кмет
ленив и коли его не бить почаще, так станет от барщины отлынивать
да оброк никогда вовремя не соберёт. Вот и приходится наводить
порядок так, чтобы они глаза поднять боялись на пана, пускай бы тот
и победнее многих на деревне будет. Иначе покажешь слабость, так
они тебя на вилы поднимут или просто прикончат. Вон как
родственника твоего Петра Шуйского после поражения при Чашниках
кметы ограбили и топором по голове угостили. А всё почему? Потому
что один пришёл, раненный, верно, усталый, пеший. Это и решило
дело. Потому кметов и надо бить смертным боем, чтобы работали лучше
да глаза на пана лишний раз поднять боялись.