Наверное…
Он прошла чуть вперед и села к нам боком, метрах в четырех, не
более, скрестив босые ноги в позе лотоса. Я пялился на ее ступни,
икры, тонкие запястья и рыжие, по-прежнему собранные в «пирожок»
волосы. Смотрел, как она начала орудовать ложкой, отправляя кашу в
рот, и глядя точнехонько перед собой. Она обзавелась татуировкой на
правой лодыжке – сердечко, перевитое лентой с какой-то надписью, я
не мог разглядеть отсюда. Ну, еще бы – сколь ни была бы сурова
женщина, пусть это даже какая-нибудь совсем уж поехавшая доминантка
в стиле садо-мазо, внутри нее живет маленькая девочка, верящая в
чистую и непорочную любовь, и стоит лишь чуть-чуть поработать в
этом направлении… Но я не буду раскрывать вам эти банальные
секреты.
Вандора трескала
манную кашу с застывшим выражением лица. Думаю, матросская пища
была ей не по нутру, однако она героически ее поглощала. Лицо ее,
без всякого следа косметики, от загара приобрело красноватый
оттенок с пятнами – рыжие не могут толком загореть.
Стоп, картинка!
Да, вы спросите меня: какого черта сеструха принца, повелителя
самой могучей империи этой планеты, делает на корабле в матросской
форме? Крыша у нее поехала, или как? Отвечу вам: а черт ее знает.
Стерамон и высшие офицеры были, конечно, о ней осведомлены.
Матросы, видимо, тоже, ибо отвечали ей с определенной
почтительностью. По-моему, Вандора занималась тем же, чем занимался
наш Петр Первый, когда служил обычным плотником в Дании: постигала
науку. В данном случае – матросскую. Начала с низов, так сказать.
Ладно, запустим действие дальше. Эта глава скучновата, но мне
требуется пояснить вам много чего, так что –
потерпите.
Франног ел,
отрешившись от мирских забот. Матросский наряд с шапочкой придал
облику поддельного святого слегка комичный оттенок.
Сходили сумерки. Под
кобальтово-синим небом повисли тяжелые, подсвеченные розовым
облака: явный предвестник грядущего сезона дождей. Прохлада,
однако, все еще была желанным гостем, который запаздывал.
По палубе тянуло
дымком кухни; слышался приглушенный говор да стук ложек о
миски.
К счастью, матросы избегали приближаться к нам близко: я
предупредил, что подходить к нам можно только за благословением по
утрам, в прочие моменты святой Мака отдыхает и медитирует, и тот,
кто нарушит его одиночество, подвергнется проклятию. Конечно, едва
пройдет отпущенный на ужин час, младшие боцманы погонят матросов на
молитву и спать,и меня тоже – правда, сначала я должен буду
перемыть уйму посуды. Но корабль никогда не спал: заканчивалась
одна вахта, начиналась другая. Под привычное уже дребезжание
оркестра матросы возносили гимны Урешу, им тонко подпевали
капелланы. Потому на палубе и были свалены духовые инструменты.
Вовсе не для бравурной встречи невесты, хотя, наверное, Тендал
использовал бы их для этого... если бы отыскал баронскую
дочь.