Кормить, качать насос,
подающий в поилки воду, следить за часами, вращать лебедки, и,
наконец, выгребать навоз, а потом заново присыпать пол соломой,
которая впитывает коровью мочу, все это была моя работа. На вопрос,
искушен ли я в дойке, я с натуральным испугом завопил: «Нет!», и
это было чистой правдой.
Ох, я вижу – вижу
по вашим лицам, вы немного в шоке. Вы-то думали, рассказ пойдет о
неисчислимых опасностях, пиратах, прекрасных дворцовых приемах,
борьбе с кракеном, ну, или о других вещах – например о том, как я
зажал Вандору в темном углу корабля и принудил к сексу. А тут –
коровник. Есть от чего вытянуться лицам. Но потерпите – не все так
страшно, вернее – страшно будет впереди. В этом коровнике заварятся
такие геополитические делишки, о которых еще лет двести или триста
будут судачить здешние мудрецы.
В соседнем помещении,
забитом тюками с сеном и ларями с зерном и овощами, резались в
карты двое скотников и матрос, мой предполагаемый напарник. Да, не
все так гладко на кораблях принца, чтоб его холера скрутила!
Играли, впрочем, не на деньги, а на удары стопкой карт по носу.
Помещение было отделено от хлева длинным узким коридором и двумя
дверями и мне настрого запретили выходить из хлева до конца смены,
хотя я временами делал это, подглядывая за скотниками в дверную
щель. Просто чтобы размять ноги и немного отдышаться.
Впрочем, эту дверь
почему-то держали запертой, как будто боялись, что я дам из
коровника деру.
Да ладно вам, ребята,
за пятнадцать лет в этом мире я научился терпеть, но терпилой не
сделался.
Я просто выполняю ту
работу, на которую меня поставили – чтобы не выделяться из толпы.
Работаю хорошо, на совесть, которой у меня давно нет.
Иногда в стойло
наведывался кто-нибудь из скотников и, потирая распухший нос,
начинал меня шпынять. Я, в мыслях отвернув работничку калган,
старался работать с огоньком, как и полагается молодому сельскому
придурку. Увы, натяжение ремней не мешало коровам исправно класть
кучи по много раз на дню.
- Плюх! Плюх-плюх!
Плюх-плюх-плюх! - Через какое-то время от этих звуков меня начало
дергать.
Фантастическое
приключение! Будет, что рассказать собственным детям. Для этого я и
сбежал из Селистии, чтобы выгребать навоз из-под пеструшек! Я
попытался внушить себе, что всякий труд почетен, так всегда говорил
любимый палач Барнаха перед тем, как взяться за топор. Почетен?
Палач Барнаха - дешевый халявщик! Его бы сюда на сутки! Я пожалел о
том, что троллил Вандору коровником, не раз, и не десять раз
пожалел!