И все же, обладателя этого голоса я тоже не любил. Примерно, как
школяр не любит учителя по предмету, который никак не дается. И
вины учителя здесь нет, и двойка в ведомости не радует. Школяр. Хм.
А я-то, кто, как не школяр? Мне еще год этот доучиться нужно. И не
плохо было бы сдать экзамены и остаться еще на год. Вот только кто
из директоров рискнет и возьмет к себе бывшего арестанта.
И никому нет никакого дела, что попал ты в тюрьму по совершенно
ложному обвинению или, как в моем случае, и вовсе без обвинений. Ты
даже косвенно замешан в деле, где всего лишь упоминаются темные и
на тебе клеймо. Вечное клеймо неблагонадежности. Даже не
сомневаюсь, что поскольку я не появился в гимназии в первый учебный
день, то они отправили запрос и получив ответ уже исключили
меня.
Я конечно, попробую восстановиться, но только вряд ли у меня
что-то получится. особенно пока я здесь. Из тюрьмы надо выходить и
делать это быстро. Мне же не только с гимназией надо решать, но и
что-то с сестрами делать.
Я бы мог выйти быстро, нужно только подписать бумаги. Подписать,
не читая и забыть об отце. А потом, хоть Сибирь, хоть нищета, но на
свободе. Однако я не уверен, что толстый лысый садист с погонами
капитана, не врет мне. Скорей всего, подписав бумаги, я подпишу и
себе и отцу смертный приговор.
Впрочем, говоривший со мной голос лысому толстому капитану не
принадлежал. И более того, я знал этот голос и чем больше мы
молчали, тем больше я уверялся в том, что знаю его обладателя, но
не могу вспомнить. Да и бог с ним, кто бы он ни был, надо его
выслушать, может он что полезное скажет.
Открыв глаза увидел стоящего передо мной человека в серой
шинели. Того самого, что пришел арестовывать отца. Он выглядел так
же, все та же военного покроя шинель, все те же стоптанные и похоже
тоже военные сапоги, та же нелепая, растрепанная прическа. Только
на этот раз шинель была расстегнута и под ней красовался черный
военный китель с ярким золотым значком на правой стороне груди.
Я обомлел. В золотом круге, черный двуглавый орел, без скипетра
и державы. Вокруг ног его оплелся змей, но он не угрожает орлу, он
защищает его.
- Все верно, - кивнул он, глядя, как выкатываются из орбит мои
глаза. – Я именно из того ведомства, с которым никто в здравом уме
не решается связываться, - и он доброжелательно улыбнулся. Прямо
так, как делал это когда арестовывал моего отца.