Я
уронил сумку на пол, тихо выругался и привлек к себе внимание
клопов. Четверо парней, примерно моего возраста, отложили карты.
Собственно, играть они перестали, когда я вошел, сейчас же они
оформили конец игры, сбросив карты на тумбочку, и теперь смотрели
на меня недобрыми взглядами. Оценивают. Решают, что дальше делать.
Что ж, здесь мы с ними в одинаковом положении, я тоже оцениваю их.
Разница лишь в том, что их четверо, и я вижу только их силуэты, ни
лиц, ни фигур не разглядеть.
Только сейчас я понял, что комнату,
или камеру освещает единственная слабо светящаяся керосиновая лампа
и находится она у меня за спиной. Света ее хватало, чтобы осветить
ближайшие ко мне кровати, но в дальний конец комнаты он не
доставал. Я видел фигуры парней, точнее их силуэты, но на большее
света не хватало.
Они
ждут действия от меня, ждут моего первого шага, я же делать его не
хочу потому, что понятия не имею какие здесь порядки. Военные,
тюремные, армейские, или же института благородных девиц. Кто знает,
может в этом клоповнике крестиком вышивать учат.
Ребра привычно заныли. Каждая ссадина
на теле, каждый синяк на руках и коленях кричали о том, что сейчас
случится, и избежать этого у меня возможности не было. Я слышал,
как Федор запер за мной дверь. Я мог оттянуть неизбежное, но
сбежать не было возможности, а бежать желания. И все же первый ход
делать отчаянно не хотелось.
Молчание затягивалось. Клопы явно не собирались его
нарушать. Меня уже давно оценили, сделали выводы, решили, что
делать. Я видел, как они обменялись взглядами и жестами. Не скажу,
что я куда-то спешил, но и стоят у входа под четырьмя взглядами мне
надоело. Будь что будет. Плевать. Если человек в шинели меня
обманул и привез сюда, чтобы меня убили не в тюрьме, значит, так
тому и быть.
-
Господа, - я подхватил мешок, и уверенно шагнул внутрь. – Добрый
вечер, господа! Прошу прощения, что испортил вам игру, но это было
сделано не по моей воле. Поверьте, я бы с большим удовольствием
оказался в сотне других мест, чем здесь, и помешал вам играть.
Подскажите, какое из этих великолепных спальных мест, я могу
занять?
Они,
молча, переглянулись. Один из них хрюкнул и поднялся. Поигрывая
чем-то в ладони, вразвалочку направился ко мне. Длинный, как жердь
и такой же тощий. Голова наклонена на бок, длинная челка свисает
едва не до подбородка, скрывая лицо, не позволяя увидеть ничего. Но
ему волосы не мешают, он прекрасно видит меня через них. Одно плечо
его странно выше другого, на добрую ладонь выше, и дергается при
каждом его шаркающем шаге. Похоже у клопа серьезные проблемы с
позвоночником. Видать ломали. Видать попадал под тапок хозяйки сего
заведения.