Но одно совершенно неоспоримое преимущество перед
благоустроенной почтовой станцией у этого места было. Здесь никто
не интересовался тем, разыскивают ли очередного клиента люди
местного князя или слуги императора, и если да, то за какие
преступления.
Поскольку Оррика разыскивали и те, и другие, выбирать ему не
приходилось. Конечно, среди непочтенной публики, которая сейчас
пила, ела и галдела вокруг, тоже могли найтись желающие отделить
его голову от плеч. Уж очень дорого она сейчас стоила. Но в этой
пёстрой компании контрабандистов, воров, нищенствующих монахов из
храмов предков и храмов признанных богов, просто нищих и, наконец,
явных лесных разбойников, Оррик заметил не более пары
дваждырождённых, с которыми не смог бы разделаться одним щелчком.
Первым из которых был местный вышибала, вряд ли заинтересованный в
том, чтобы одновременно идти на огромный риск и гробить репутацию
заведения.
А вот второй… второй неискушенному взгляду был приметен разве
что тем, что выглядел слишком нормально для разбойничьего притона.
На вид ближе двадцати, чем к тридцати, привлекательное, начисто
выбритое лицо. В добротной, но простой одежде из дешёвой синей
ткани, без татуировок и украшений, любимых теми, кто желал
выставить напоказ свою удаль. Даже меч на поясе ничем не отличал
его от сына зажиточного торговца или деревенского богача. В Великом
Инзе с презрением и недоверием относились, что к чародейству, что к
искусству изменений, так что состоятельный человек, желающий сыну
второго рождения, обычно покупал ему меч и место ученика в
ближайшей школе боевых искусств. Вложение средств, вдвойне разумное
в нынешние неспокойные времена.
Вот только хоть этот человек и скрывал свою силу, но не очень
искусно. Даже обычные лихие люди, неспособные ни отличить
дваждырождённого по движениям, ни почувствовать духовную силу,
инстинктивно ощущали, что рядом с ними не простая деревенская
собака, а матёрый волк. И потому старались его не задевать.
Поэтому когда Оррик, расспрашивавший лысеющего хозяина заведения
о дороге дальше на восток, испытал смутное ощущение опасности, он
краем глаза поглядел на этого воина. А тот и вправду встал,
направляясь к стойке и Оррику. Люди перед ним расступались. Оррик
повернулся было к нему – и в этот момент, по лицу и направлению
взгляда хозяина, осознал, что кто-то бесшумный и неощущаемый идёт к
нему совсем с другой стороны. Явно не с добрыми намерениями.