Оррика-то это заставило только нахмуриться. А вот Чион сразу
сорвался с места быстрым шагом. И вид у него был такой, что Оррик
понял, шестым чувством, на этот раз не имеющим никакого отношения к
способности неосознанно чувствовать духовные тела – его, Оррика,
надежды миновать Бугуо безо всяких неприятностей, сейчас пойдут
прахом.
В иной ситуации Оррик мог бы перехватить Чиона, прежде чем тот
выкинет глупость. Только сейчас у Оррика была лошадь в поводу. Хоть
и спокойная, но вполне способная перепугаться, искалечить себя и
затоптать случайного человека, если рядом с ней опять начнётся
драка, или там хозяин куда-нибудь рванёт с нечеловеческой
скоростью.
Так что Чиону никто не помешал дойти и рявкнуть:
– А ну отпусти парня!
Крепкий незнакомец резко повернулся к Чиону. По выражению
круглого лица незнакомца можно было понять, что день его
складывается неудачно, и что он намерен на ком-нибудь за это
отыграться. А по тому, как это выражение изменилось при виде
вооружённого и опасного с виду человека, можно было понять, что
отыгрываться он предпочёл бы на ком-нибудь побеззащитнее. Но не мог
же он сразу сдать назад, не теряя лица!
– А кто ты такой, чтобы мне указывать?
Оррик тут ответил бы без лишней грубости. Но Оррик был ещё
слишком далеко…
– А я твой папаша, готовый отшлёпать вас обоих! Чтоб не
измывались над слабыми!
И костлявый, и круглолицый были дваждырождёнными, пусть и
слабыми. Законченных трусов среди дваждырождённых не бывает. Так
что круглолицый ощерился:
– А не много ли ты на себя берёшь, варварская морда?!? Мы –
Верные дваждырождённые, служащие императору под началом господина
Минмаара! – он указал пальцем на жёлтую ленту, перехватывающую его
волосы. – И этого вора, который пытался срезать у меня кошелёк, мы
накажем, как полагается. Только попробуй помешать!
Чион и круглолицый разом схватились за мечи и уже готовы были их
выхватить, но тут наконец подоспел Оррик, понявший, что лошадь в
жизни не натворит ничего хуже, чем сейчас могут натворить люди. Не
успел Чион выхватить саблю из ножен, как Оррик схватил его за
запястье. А круглолицего пригвоздил к месту одним лишь суровым
взглядом. Костлявый чуть побледнел, его хватка ослабла. Мальчишка,
рука которого до этого момента была вывернута так, что он мог
только стоять на цыпочках и скулить, чуть пришёл в себя и тут же
закричал – видно страх преодолел даже давление Оррика: