Между тем, приказчик, по всей видимости, угадал во взгляде
молодого «воеводы» нечто такое, что заставило его, наконец,
говорить внятно и четко:
- Двое их, один – старик в белой чалме, Асраил-хаджи, главный.
Второй – молодой - Каюм-бек – в помощниках, но тоже по нраву
гордый. Не купцы оба – точно. С ними слуги – все дюжие молодцы,
один к одному, оружны, товаров никаких не везут, и сам господин
Якшан Кудям их почитает.
- Та-ак, - выслушав, задумчиво протянул царевич. – И что, больше
ты про них ничего такого не знаешь?
- Точно не знаю, - Ордынец неожиданно усмехнулся. – А
поразмыслить могу – есть, с чего, господине.
- Ну-ка, ну-ка! – наплевав на весь свой гонор, Яндыз тут же
спешился и нетерпеливо потер руки – посланник-то оказался с головой
– а ведь этакой тюрей прикидывался. – Говори, с чего там
поразмыслить?
- Хозяин мой, Якшам Кудям, путь за Окою-рекой сменил, раньше все
северами ходили, Смоленским шляхом, а теперь, вишь ты, по иному –
на Тракайскую дорогу свернули, смекай, господине, куда?
- Да в Литву, нервно расхохотался «воевода». – Куда еще-то?
- Еще я вызнал – путями разными – эти двое, Асраил-хаджи с
Каюм-беком, богатые подарки с собою везут, да не просто богатые а…
У меня знакомец в Новом Сарае, златокузнец, так он много чего про
каменья да золото порассказывал.
- Так что везут-то?
- Шлем с золотой вязью работы изысканной, к нему – доспех
наборный, пластинчатый, тоже весь в узорочье – истинно ханский!
Такой только одному подарить можно…
- Витовту! – Яндыз зло щелкнул пальцами, что в тишине прозвучало
выстрелом из ручницы, согнав усевшихся на вербе ворон.
Лениво захлопав крыльями, серые птицы, взлетев, закружили,
закаркали, словно бы недовольные шумом.
- К Витовту едут – да! – оглянувшись, прошептал посланник. –
Мыслю – хан Булат к нему послал или сам Едигей-эмир… Да не важно,
кто, важно – зачем?
Царевич удивленно моргнул:
- Вижу, ты и об этом поразмыслить можешь?
- Могу, - Кузьма быстро кивнул. – Да тут и размышлять нечего!
Ясно все – помощи у Витовта просить эмир хочет. Против
Джедал-ад-Дина…. Или против Керимбердея – все одно. Нет уже у эмира
былой силы, а Булат-хан – так, тряпица…
- Вороны… - зримо представив братьев, зашептал Яндыз. – Как же я
вас всех ненавижу, как…
Подняв голову, царевич посмотрел в жемчужно-серое небо… и вдруг
вздрогнул, отпрянул, едва не упав в грязь. Показалось, будто сквозь
облака сморит на него отрезанная голова старой няньки. Если б не
она…