Гавкнула напоследок ручница. Снова затрубил рог. Прихватив с
собой убитых и раненых, четким порядком – один за другим – воины
Яндыза убрались с дороги, без остатка растворяясь в диких – вкруг
болота – лесах, в которых давно уже присмотрели все удобные
тропы.
Были, были, конечно, погибшие, да и раненные имелись – как без
этого? Но Яндыз своих людей не бросал – про это тоже все знали, как
и то, что предательства никогда не прощал, всегда мстил – если уж
не удавалось самому переветнику, так его близким.
Погони не было. То ли литовское (а чье же еще-то?) войско,
высланное Витовтом для встречи ханских посланцев, еще не успело до
них дойти, а, скорее всего, литовские воеводы просто плохо знали
здешние места и соваться в болота не решились. Да и к чему?
Караванщиком разгромили – да и черт с ними, главные то люди –
целы!
- И-и-и, шайтан! – не выдержав, выругался царевич.
Жаль, конечно, что не удалось поквитаться с давними недругами,
однако ж – и пес пока что с ними. Главное-то вызнали, есть о чем
доложить Василию-князю – Булат-хан с Едигеем-эмиром посланников к
Витовту заслали! Зачем – даже соглядатаю Кузьме Ордынцу ясно –
помощи просить в замятне. Против Джелал-ад-Дина, Керимбердея и
прочих.
***
- А вдруг Едигей вновь на Москву пойдет? Что тогда скажете?
Князь Московский Василий Дмитриевич, сутулый, не старый еще
мужчина с темною бородой и неприветливым взглядом, прихрамывая (по
осени всегда сильно суставы болели, особенно – в этакую вот сырую
непогодь) уселся в высокое резное кресло и, бросив посох проворному
подбежавшему слуге, недовольно взглянул на толпившихся вокруг бояр
и дьяков.
- Так, княже, на Москву-то Едигей и без Витовта пойти может!
Сам-один. Было уж так недавно.
Князь скривился, услыхав бодрый молодецкий голос молодого
боярина Ивана Хряжского. Нет, ну всем пригож боярин – и роду
знатного, и верен, и статен, силен – вот только глуп изрядно, и все
свои глупости любит первым же изрекать – умом хвастается! Мол, все
вы тут, князья-бояре, молчите, а я… Так кто тут самый умный? А тот,
кто говорит, кто голос подал.
- Не может он без Витовта, Ваня, - поморщившись от боли в ногах,
терпеливо пояснил Василий не столько для тупого боярина, сколько
для всех остальных, внимательно ловивших сейчас каждое княжье
слово. – Раньше мог, а теперь – нет. Желальдин там у него,
Кермбердей, и прочие Тохтамышевы дети. Все власти хотят, ордынского
трона ищут. Того и гляди – сам Едигей и поставленник его, Булат, на
престоле не удержатся. Одначе ж… - чуть помолчав, князь задумчиво
сдвинул кустистые брови. – Одначе ж, на Москву – ежели с Витовтом
сговорятся – пойти могут. Победный поход силу власти в разы
увеличивает, о том еще древние знали. Ась?