Молодое лицо и вроде красивое. Темные волосы, апостольника нет,
только синяя лента. Полные губы, большие глаза, правильные черты
лица, и все это теряется в зелени и ярких красках на улице. У меня
невысокий рост и еще совсем молодой возраст. Какого дьявола я ушла
в монастырь?
Я вернулась к столу и пролистнула бумаги в стопке. Ни единой
записи, но ничего. Я дернула ящик, почему-то предположив, что он
плотно заперт и попытка моя будет тщетна, но он пополз по пазам,
явив мне целую стопку исписанных и исчерканных листов такой же
плотной желтоватой бумаги.
Что-то похожее на договор с местным портом. Город, где я живу, —
Ликадия, перечень шхун, фамилии капитанов, табличка с перечнем
переданного белья. Табличка была практически вся исчеркана и
изобиловала цифрами, а внизу стояли две подписи под итоговой
суммой, значит, договор был исполнен… Следующая бумага заставила
меня вздрогнуть: некий Уильям С. Блок в счет уплаты долга
казначейству монастыря передавал в работный дом приюта свою жену и
двоих дочерей. Этот договор я отложила, начала смотреть следующие.
Договор на поставку питания — в монастырь, судя по количеству еды:
немного; и качеству: свежий постный хлеб, свежие овощи, свежая
рыба, фрукты, каши и молоко. Вторая страница договора содержала уже
другой список: хлеб, молоко, мясо, мука грубого помола, овощи, и
указание на свежесть не фигурировало. Кто другой не обратил бы
внимания — только не я. Продуктов для приютов было гораздо больше,
чем на странице с питанием для сестер и послушниц.
Опять договор на стирку… еще один, и еще. Бумага от какого-то
купца о поставках щелока, если я правильно поняла, для стирки.
Что-то, что я назвала бы «спецификацией» или «коммерческим
предложением» — от кузнечной мастерской. И еще один договор о
продаже сестры и двоих ее детей…
Я с содроганием перечитала имена, которые увидела в договоре.
Консуэло мне солгала? И никто не знал правды?
И в этот момент по ушам хлестнул громкий и отчаянный звук
гонга.
В прошлой жизни…
Мне нужно привыкнуть, что жизнь разделилась на «до» и «после»,
на «прошлую» жизнь и «нынешнюю». В прошлой жизни я однажды
проснулась от воя сирены и долго лежала, вытянувшись под одеялом,
не зная, что делать, куда бежать, да и стоит ли? Есть ли смысл? Это
была не тревога и не учения, что-то где-то сработало на ближнем
шлюзе, и звучала сирена от силы тридцать секунд, но мне показалось
тогда — прошла вечность и жизнь промелькнула перед глазами —
пафосно, но довольно точно. И состояние ужаса не отпускало меня еще
где-то с час.