Осенью Федька заболел, причем заболел прямо на работе. То есть
он просто стоял у верстака – и вдруг голова начала болеть так, как
будто ему по ней киянкой вдарили со всей дури. Федька от боли такой
просто упал возле верстака на пол и кататься по полу начал, завывая
– но ему повезло: мастер приказал двум таким же ученикам оттащить
страдальца к доктору. Как его тащили, Федька не помнил, но очень
хорошо запомнил, как доктор, оглядев мальчишку, произнес:
– Надо же, такой молодой, а уже удар. Зря вы его ко мне
притащили, все одно помрет… ладно, есть у меня лекарство боль
утишить. Оно, конечно, от кашля, но боль снимает… пусть парнишка
хоть помрет спокойно, воплями дикими меня не беспокоя. Что, выпил?
Ложись вот туда, на топчан.
Боль быстро утихла, и почему-то Федьку сразу потянуло в сон. И
уже засыпая, он услышал, как доктор сказал одному из притащивших
его в больничку парней:
– Вот тебе записка, передай мастеру, что второго я пока у себя
оставляю. Потому что как этот бедолага помрет, кого мне еще за
приставом посылать?
Однако парнишка все же не помер, хотя и проснулся с сильной
головной болью. Не такой сильной, как давеча, но от боли его все же
тошнило – и тут Федька подумал, что даже хорошо, что вчера ему
пришлось поголодать. А доктор тому, что мальчишка все же проснулся,
очень удивился – настолько удивился, что даже велел ему чаю
сладкого кружку сделать. А когда Федька ее выпил (при этом
почему-то тошнота быстро прошла), сел рядом и принялся его
расспрашивать, что у него болело и как. И в ходе расспросов парень
узнал, что проспал он почти сутки (что после столовой ложки
героиновых капель вроде и нормально) – а заодно выяснил, что
никакого удара у него, очевидно и не было.
Хорошо, что по закону завод был обязан больничку обустроить для
рабочих! Это ему тоже доктор рассказал – сказав, что если парень не
врет, то без больнички и капель этих он бы от боли такой силы точно
бы помер. Ну а раз голова у парня больше не болит… доктор
поморщился, но написал Федьке бумажку о том, что получил он
«болезнь от работы», а потому его и выгнать нельзя, и за четыре дня
болезни (то есть еще два дня) завод должен ему выплатить по
полтиннику без любых вычетов, а вот выгнать с работы до конца
месяца его тоже закон запрещает. Завод-то Сормовский немцам
принадлежал, а русские люди из-за войны как могли старались немцев
обездолить, не дать им прибыли получать, так что вроде доктор и
наврал немного, а у немца на два рубля меньше прибытку
получится.