— Митричем зови, так привычнее, —
махнула рукой Беспалова.
— Что? — не понял я
— Митричем говорю, зови… сынок… —
устало улыбнулась женщина. — Его все так зовут почитай… да уж много
лет и зовут, не упомню… А то Василь Дмитрич да Василь Дмитрич… — с
теплотой в голосе передразнила меня названная матушка.
— Неудобно… взрослый человек…а я его
Митрич… — смущённо объяснил.
— Прям неудобно, — отмахнулась
Беспалова. — Вот что… сынок… — Мария Фёдоровна с лёгким недоверием
всмотрелась в моё лицо. — Не врёшь мне? Ох… что это я… — испуганно
охнула собеседница.
Я даже растерялся, быстренько
оглянулся, думая, что за моей спиной Беспалова кого-то увидела. Но
в палате никого, кроме пациентов, не наблюдалось. После первичного
осмотра и нашей беседы с Галиной Львовной больше никто не
заходил.
— Егор… как вас по батюшке?
Запамятовала… — смущённо заговорила Мария Фёдоровна.
Теперь смутился я. Оно понятно,
статус у меня учительский, но больница не то место, да и ситуация
не так чтобы мне выкать.
— Давайте договоримся: в школе и по
всем школьным делам буду Егором Александровичем, а здесь и сейчас…
просто Егор.
— Что вы! Что вы! — замахала руками
Беспалова. — Как можно к учителю…
— Можно и нужно, — твёрдо заявил я,
уже понимая, уговоры бесполезны. А ведь всего минуту назад
Беспалова называла меня «сынок».
— Егорушка… — и всё-таки Беспалова
умудрилась удивить. — Ты вот чего… С моими точно всё в порядке? Ты
не бойся, я крепкая, выдюжу… Лучше правда, чем неведомо про что
думать… — настойчиво заговорила неугомонная женщина.
— Мария Фёдоровна, честное
комсомольское, всё в порядке и с Митричем, и с внуком вашим.
Хороший, между прочим, парнишка, — решительно перескочил я с темы.
— Добрый малый, наверное, и помощник славный…
Сработало. Беспалова расцвела,
заулыбалась, глаза заблестели.
— Хороший, Егор Александрович, — с
любовью заговорила женщина. — Добрый — это есть… Говорю ему,
говорю…, а всё без толку, — вздохнула бабушка Серёжи. — Через то и
страдает иной раз… Всех готов защищать… А уж животных как любит…
и-и-и-и… — покачала головой Мария Фёдоровна. — Его б воля, всех бы
в дом притащил. А так найдёт, откормит и пристраивает в добрые
руки. У нас-то на селе без кошки-собаки редко кто живёт. Оно и
верно, без животинки какая жизнь? Никакой. Они жеж добрых людей за
версту чуют, и злых тоже… Вот в войну у нас случай был…