Ноэми, прости. Понимаю, что тебе сейчас точно не до старых
друзей, вот только мне не к кому больше пойти.
Мне пришлось постучать дважды, прежде чем я услышала громкую
визгливую ругань подруги, затем тяжёлые шаги, а потом дверь
распахнулась, едва не ударив мне в лоб. Или нос. Но я успела
отпрыгнуть. А потому что нечего стоять перед закрытыми дверями, в
которые ты только что стучался.
– Какого дьявола?! – рявкнул светловолосый мужчина в одной
рубахе и кальсонах.
В его руках трепетала жёлтым язычком масляная лампа.
– Гони в шею, – взвизгнула откуда-то из темноты его супруга.
– Ной! – крикнула я. – Офет! Помогите.
Мужчина прищурился, схватил меня за ворот, подтянул ближе,
вгляделся в лицо, и светлые глаза распахнулись в изумлении.
– Госпожа фон Бувэ? Ноэми, это твоя подруга.
– Чушь! Моя подруга не…
Но Офет втянул меня в прихожую.
– Моя соба…
Я не успела договорить – увидела в темноте два круглых красных
огонька. Значит, пройдоха уже внутри. А потом мои ноги подкосились,
и я упала бы, если бы Офет меня не подхватил. Мир закружился,
вспыхнул красным заревом и потемнел.
***
Очнулась я в кресле, обложенная подушками и грелками, завернутая
в одеяла. Блаженство!
– Элиза, я, конечно, рада видеть, что рассудок возвращается к
тебе, но бога ради! Ночью! По снегу! Пешком! О чём думала твоя
матушка?!
Я открыла глаза и увидела совсем близко узкое, вытянутое
сердитое лицо подруги. Позади неё маячил хмурый Офет. Супруги уже
успели привести себя в порядок. Ноэми красовалась в строгом сером
платье с угольным корсажем. Даже причёска её была подобрана, и
тёмные волосы подколоты булавочками гладко-гладко, а Офет успел
надеть не только бархатный дублет, но и нахлобучил на светлые
волосы синий берет с фазаньим пером.
– О том, как понадёжнее выдать меня замуж, – ответила я,
чувствуя, что вся дрожу.
Озноб? Неужели я заболела?
Ноэми подняла тонкие брови. Уголки её губ поползли вниз.
– Элиза, замужество – это удел любой благочестивой женщины,
которая, конечно, не избрала монашескую стезю. Или ты хочешь
поступить в монашеский орден?
– Нет, но…
– Значит, твоя доля – выйти замуж и родить супругу детей. В
Писании…
– Ной! – крикнула я в отчаянии. – Подожди. Я это всё и без тебя
знаю. Но скажи, ты же любишь Офета?
– Мой долг – любить и почитать своего супруга, – сурово ответила
она.