Мужчина миновал бандитское кабаре, в которое совсем скоро
нагрянут фараоны. Они стрясут с держателя несколько сотен "вечно
хрустящих", а потом направятся в бордель, так же скрывшийся за
поворотом - их собственный бордель, где мигал одинокий фонарь.
В этом борделе, по слухам, если у тебя есть достаточно денег, то
не важно, кто представлен на витрине. Захочешь и тебе доставят
десятилетнюю девочку или мальчика — в зависимости от вкусов. А если
денег и вовсе не жалко, то в комнатку приведут обоих.
Бары, притоны, заброшенные больницы и родильные дома, все это
оставалось за спиной чужака. Развевался потрёпанный плащ, дорогие
ботинки чуть причмокивали каждый раз, когда под подошву попадала
грязная лужа с радужными разводами.
Когда во всем мире бензин было практически невозможно достать -
Хай-гарден в нем едва ли не утопал. Такой вот странный
парадокс.
Мужчина все бежал, по привычке придерживая рукой фетровую шляпу
без ленты у тульи.
Очередной приступ кашля скрутил чужака. Тот схватился за грудь и
рухнул на разбитый асфальт. Удивительно, но это покореженное
полотно, давно уже обзаведшееся колдобинами и трещинами, как нельзя
точно обрисовывало судьбу мужчины. Некогда ровное — сейчас же как
после бомбежки.
Все так же сотрясаясь от очередного приступа, мужчина, держась
за стену дома, свернул в темный тупичок.
Раздался гром.
— "Нашли" — подумал мужчина.
Трясущейся рукой чужак достал из внутреннего кармана пальто
пачку сигарет. Выудив ракового солдатика, мужчина ловко закинул его
в рот и прикурил от молнии, ударившей прямо перед ним.
Столп белого света, по недоразумению явившийся после, а не перед
оглушительным громовым ударом, взорвал и без того многострадальный
асфальт. Раскаленные капли брызнули на кирпич и чью-то столь
неудачно припаркованную машину. Видимо хозяину придется
раскошелится на перекраску.
— Ты заставил меня побегать, — произнес высокорослый джентльмен,
вышедший из молнии словно та была обычной дверью в какой-нибудь
дешевый кабак. Высокий, на две головы выше чужака, он что-то
придерживал у пояса. Толи тубус, толи трость. В такой темноте,
разгоняемой лишь тлеющей сигареткой, сложно было разобрать даже
собственные пальцы, не то что чью-то фигуру.
— Закончим, — прокряхтел чужак, сплевывая скопившуюся во рту
кровь.
— Ты проиграл, — произнес джентльмен, поправляя вычурную шляпу
котелок. Нет, мода на головные уборы бессмертна, но вот котелок —
это уже слишком. Чужак ухмыльнулся. — Мы все равно добьемся своего.
Ты лишь не более, чем помеха на пути нашего господина.