— О, — она весело хмыкнула в ответ, демонстрируя, что ни капли
не обиделась. Вряд ли одиннадцатилетний ребёнок стал бы пропускать
мимо ушей такое откровенное недружелюбие в свой адрес, но Петунья
вряд ли поймёт, что с её собеседницей что-то не так, и побежит
жаловаться психологам. В любом случае, в волшебной школе в
Шотландии теперь этих страшных личностей можно было не опасаться,
что буквально развязывало Сигрид руки. Да здравствуют
сложносочинённые предложения и нормальное взрослое поведение,
которое всегда приходилось контролировать при всех более-менее
образованных встречающихся людях. — Я не знала, что на нас теперь
налагается запрет на общение с обычными людьми. Мне никто об этом
не говорил. Меня могут наказать? Не хотелось бы попасть в тюрьму,
если захочу купить шоколад в маркете…
Юхас была уверена, что её тон звучит достаточно несерьёзно и
бодро, чтобы не понять иронию было бы просто невозможно. Петунья от
такого ответа немного подзависла и явно растерялась. Нахмуренные
брови чуть дрогнули. Девочка не знала, как ей реагировать: с одной
стороны она определённо чувствовала необходимость улыбнуться
(причём не из-за того, что собеседница сказала нечто смешное;
просто в менталитете местных было вбито, что отсутствие реакции на
чью-то шутку является плохим тоном), но с другой, собственные
негативные эмоции мешали ей это сделать.
Сигрид чуть склонила голову набок. Ага, то есть этому ребёнку
ещё и нельзя реагировать согласно собственным впечатлениям от
ситуации. Мистер и миссис Эванс, очевидно, вбивали в её голову, что
она должна быть идеальной и безупречной, а идеальные и безупречные
не портят окружающим настроение, если у них самих оно по какой-то
причине испорчено.
Одержимость «нормальностью» в будущем понятна. Тереза
Юхас-Хопкинз, дубль два.
Видимо в Англии в это время всех рождённых первыми детей так
воспитывали. Типа, первый ребёнок пускай будет безукоризненным
восковым манекеном с идеальными манерами на радость общественности,
а второго можно и для себя родить.
— Зачем вообще таким, как ты, общаться с такими, как я? —
подумав над ответом секунд двадцать, всё-таки выдавила из себя
Эванс-старшая, мрачно и недовольно. Руки были сложены на груди,
светлые брови чуть нахмурены.
— Ну, — Сигрид хмыкнула. — Вообще, общение подразумевает обмен
информацией с другим человеком, знаешь ли. Странно, но многие люди
находят этот процесс фундаментальным для любой человеческой
деятельности. Так что, если отвечать на твой вопрос, то, полагаю,
можно сказать, что мне интересно получать от тебя некоторые
сведения и делиться собственными.