Дед вернулся из избы с чайником в одной руке и двумя
эмалированными кружками в другой. Сел на лавку с другого края и
расположил между нами всё принесённое. Из кармана штанов достал
банку сгущёнки. И вторую — из другого. Разложил неторопливо
складной нож, старый, сильно сточенный, с чёрными пластмассовыми
накладками на боках рукоятки. На них была изображена странного вида
белка, с коротким хвостом, непропорционально длинная и какая-то
толстозадая. Лесник пробил по две дыры в каждой из банок: одну
побольше, вторую совсем небольшую, чтоб только воздух проходил.
— На-ка вот. Я всегда, когда от Дуба выхожу, полбанки выпиваю.
Он говорит, что нам трудно с непривычки много информации усваивать,
мозги сладкого требуют. Столько лет хожу — а всё никак привычку не
выработаю, - проговорил он и присосался к банке.
Я повторил его движение, отметив, что руки холодные и дрожат.
Пришлось держать жестянку двумя ладонями. Сладкая густота,
казалось, до желудка не доходила — всасывалась сразу во рту и
напрямую попадала в мозг. Почудилось, что вокруг даже как-то
просветлело. Только сейчас заметил, что в глазах было темно с того
самого момента, как вышли их овина.
— Амбар. Дуб говорит, что это слово лучше подходит. Древние
персы так называли свои хранилища, потом и у нас прижилось. Была бы
печка внутри — был бы овин, - дядя Митя снова ответил на вопрос, не
прозвучавший вслух. Я кивнул, не отрываясь от сгущёнки.
Запивая прямо из носика, мы «чаёвничали» до тех пор, пока моя
банка не стала издавать неприличные звуки, а после опустела вовсе.
Дед отставил свою раньше. Видимо, какая-никакая, а привычка у него
всё-таки была.
— Я думал, дня три в амбаре просидели, - выговорил-таки я,
прополоскав липкий рот крепким чаем.
— Всегда так кажется, ага, - согласился лесник.
— А если по солнцу смотреть — часа не прошло.
— Час с копейками. Девятый доходит. Что делать думаешь? - он
смотрел на меня выжидательно.
— Ты что-то должен мне показать. Что-то важное. А потом я поеду
к твоему коллеге, Сергию, - ответил я, попутно удивившись, что эти,
будто давно решённые, планы выплыли словно сами собой разумеющиеся,
без усилий и каких-либо противоречий с моей стороны.
— Ого. Шустро. Не удивительно, что сгущёнку всю всосал — как не
бывало. Видать, многое сразу Дуб поведал? - под седыми кустистыми
бровями горел интерес.