Я едва успела запрыгнуть на сапог
царевича, прилепившись животом, иначе меня растоптала бы нарядно
одетая шумная толпа, в мгновение ока заполонившая площадь, ведь
смерть – это всегда праздник, особенно если она – не твоя.
О, боги! Что же мне делать?
И вдруг мой взгляд упал на высокого
златовласого мужчину в черном кафтане, стоящего рядом с плахой. Он
словно сошел с фрески Храма Змей, на которой изображен солнцеликий
белый бог, спустившийся с небес на землю.
Я настолько увлеклась созерцанием
этого мужчины, что внезапно громко и призывно заквакала.
Немытый царевич глянул на свой
сапог, и глаза его удивленно округлились.
– Точно, желание, – пробормотал он,
уже стоя на коленях и положив голову на плаху. – Согласно древним
законам Тарнхолма я имею право на последнее желание! – крикнул
оборванец так, чтобы его услышали даже танцующие на площади
скоморохи.
Стало тихо, как на поминальном
пире.
– Верно, – нехотя подтвердил
златокудрый царевич. – И чего же ты хочешь, брат? Только не проси
жизни или свободы. Ты – преступник, и вина твоя доказана. Ты убил
младших братьев. Из-за тебя отец болен, поэтому не моли о
пощаде.
Брат? Так этот красавчик – старший
царевич Здебор?
О, Чернобог, совсем не тот царевич
упал на меня на каменном круге! Лучше бы ты соединил меня со старшим
сыном, от которого так и веет темной силой!
Гудящая, словно улей, толпа снова
затихла, чтобы услышать, что скажет перед смертью преступник,
который все молчал, будто ему отрезали язык.
– Если предсмертного желания нет, то
на счет «три», – хладнокровно приказал палачу старший царевич
Здебор и занял деревянный трон у основания помоста, откуда
открывался изумительный вид на казнь, после чего начал отсчет. –
Один! Два! Три!
Палач взмахнул топором, и перед
моими глазами пронеслась вся моя лягушачья жизнь.
– Вылечу отца! – со всей мочи
гаркнул оборванец. – Это желание!
Волна криков и ругани прокатилась по
толпе, и в беглого царевича полетели гнилые клубни, овощи и яйца,
что означает только одно – в Тарнхолме никто не голодает.
– Так и быть, – милостиво согласился
царевич Здебор, едва заметно ухмыльнувшись, и махнул палачу, чтобы
тот опустил топор, после чего оборванца под свист и улюлюканье
толпы отвели обратно в темницу.
Еще мгновение назад я была на волосок
от гибели, а теперь опять сижу в нагрудном кармане оборванца.