Владыка Тарнхолма вдруг умолк и
раздраженно махнул рукой, прогоняя царевичей.
Настало время обеда, и слуга принес
окровавленный кусок мяса, на который с жадностью набросился
царь.
– Мы уходим! – крикнул младший
царевич Шемахе, окутанной клубом едкого зеленого дыма.
Ворвавшись в спальню, он начал собирать
вещи в котомку.
– Что не так, сынок? Зелье почти
готово, осталось кинуть полынь-траву и настоять, – прошамкала
старуха.
– Отец приказал к утру испечь хлеб, –
нервно ответил Хотен и провел рукой по лицу, отгоняя какие-то
мысли.
– Так в чем беда? Возьми да испеки, –
буркнула ведьма и продолжила хлопотать над булькающим чугунным
котлом. – Охота по болотам
зябнуть?
– Ты не понимаешь, старая! Не ест он
ничего, кроме сырого мяса! И крови! Это невыполнимый приказ!
Погубить меня хочет! Совсем из ума выжил!
– Есть он хочет, сынок, – со вздохом
ответила Шемаха. – И ты бы с головой недружен был, если бы пил
кровь, как упырь. Испеки хлеб с мясом и кровью, делов-то.
– Да как же это сделать, если мясо в
хлебе прожарится, а кровь спечется?
Старуха бросила на царевича
жалостливый взгляд и сокрушенно пробормотала:
– Вроде царевич, а дурак дураком.
Я была согласна с этой мудрой
женщиной.
Неужели трудно догадаться?
Сперва надо испечь хлеб, а потом
нафаршировать его сырым мясом и кровью. Такое блюдо точно придется
по вкусу царю.
Шемаха слово в слово озвучила мои
кваки, словно понимала лягушачий язык, добавив, что поварихой не
нанималась, и пусть он со своим хлебом катится в... печь.
Хотен швырнул на пол котомку и
бросился к двери, столкнувшись со Здебором, который по какой-то
загадочной причине вдруг пришел навестить младшего брата.
– Проваливай, – сквозь зубы сказал
царевич и скрестил на груди руки, загородив вход в комнату.
– И тебе доброго здравия, брат, – с
насмешкой ответил старший царевич. – Помощница? – спросил он и
кивнул в сторону ведьмы.
– Невеста. С чем явился?
– Узнать, не хочешь ли ты
присоединиться ко мне и Мстивою. Мы хотим испечь для отца
пекельный хлеб, чтоб с горячий паром душа вышла, – тихо
сказал Здебор и положил руку на плечо царевича. – Ты с нами,
брат?
Хотен напряженно замолчал, а потом
мелко затрясся, словно в горячке, и это была не болезнь, а
смех.
Сбросив руку Здебора, он грязно
выругался, пригрозив надругаться над ним, если он хоть пальцем
тронет царя или кого-то из его людей.