– Это все из-за тебя, – с укором
сказал мне царевич-оборванец, снова вцепившись в мое брюхо. – Вот
же болван. Не догадался продать. Мешок золота выручу. Тогда и на
зелья хватит, и на корчму.
– И на шлюх, – с усмешкой добавил
он.
Он назвал меня «болотной
старухой»?
Меня, великую, могущественную и
прекрасную черную жрицу, повелительницу сил хаоса и тьмы, владычицу
Храма Змей, способную одной силой мысли обратить время вспять и
оживить армию мертвецов?
Какой-то грязный царевич-оборванец в
вонючих обносках посмел запихнуть меня в нагрудный карман своей
засаленной куртки, чтобы продать на какой-то толкучке, словно
жалкую рабыню?
О, Чернобог! Ты слишком суров ко
мне!
Этот человек испытывает мое каменное
терпение, но месть – это блюдо, которое надо подавать холодным,
поэтому я обязательно отплачу этому гадкому, мерзкому…
– Хватит квакать, красавица, – тихо
пробормотал бродяга и похлопал себя по карману. – Не привлекай
внимание. Меня вообще-то ищут. Будь умницей.
Быть умницей?!
Да я сейчас надорву жилы, но сделаю
так, чтобы тебя схватили и отрубили голову, проклятый смертный!
Еще какое-то время и дико и яростно
квакала, мерно покачиваясь в темноте, а потом погрузилась в некое
подобие сна, из которого меня вырвал гул вопящих голосов:
– Покупаем свежую кровь! Свежая
человеческая кровь! Для черных обрядов, порчи и злобного
колдовства!
– Чудесное зелье! Омолаживает с
первого глотка. Правда, есть побочный эффект – кожа может
отвалиться, старая, конечно. Новая потом отрастет. А вот и мазь,
которая усилит ее рост!
– Говорящий попугай, одержимый духом
злобной болотной ведьмы! Предскажет будущее всего за один рубий!
Подходи, налетай, судьбу узнавай!
Высунув голову из кармана, я
потрясенно квакнула.
О, черные боги.
Я впервые была на этой самой
толкучке, и этот балаган напомнил мне табор бродячих шутов, которые
по ошибке забредали в мои леса, чтобы бесследно сгинуть на
жертвенных алтарях.
Мы были в деревянном городишке,
построенном на болоте, улицы которого были вымощены почерневшими от
сырости досками. Со всех сторон нас окружили грязные дырявые
палатки, в которых хромые, косые и горбатые смертные продавали
хлам, на который не позарится даже нищий.
Закопченные желтые фонари с трудом
разгоняли клубы плотного тумана, клочьями висевшего над землей.
Сквозь марево были едва видны луковичные деревянные купола
прижавшихся друг к другу резных перекошенных домишек.