Я вздрагиваю и медленно перевожу взгляд на незнакомца. Дома, в
названии которых присутствовала «луна», принадлежали двуликим. Они
чтят лунного бога и совсем иначе видят жизнь.
– Но… дядя… – пробую возразить я. – Мы ведь…
– А она своенравная, верно? – губы Сидда кривятся в злой
усмешке. Я замечаю удлинённый сильнее обычного клык. Он точно
двуликий!
Мамочки…
– Немного есть, – нехотя соглашается дядя. – Черты матери.
Двуликий подходит ко мне вплотную. Очень хочется убежать, но
ноги будто прирастают к полу. Не двинуться. Всё моё существо
трепещет перед ним. Я чувствую, что нахожусь рядом со зверем, хотя
глаза и обманывают видом человека. Сидд ненамного выше меня, но,
стоя рядом, я всё равно что никчёмная букашка. Тяжесть его
присутствия вынуждает робко опустить взгляд и сжать кулаки, чтобы
не дрожали.
В груди леденеет от мысли, я до сих пор жива только потому, что
он мне позволяет.
– Так даже интереснее, – холодно усмехается Сидд, схватив меня
за подбородок и вынуждая вскинуть голову.
Теперь я смотрю в его глаза. Зеленовато-серые, холодные и
надменные. Под ними мешки, будто он плохо спит или пьёт перед сном
слишком много жидкости. Если бы я встретила его на улице, то не
задержала взгляда дольше одного удара сердца. А уж допустить мысль,
что двуликий станет моим мужем – совсем абсурд. Я должна выйти за
Валфрика, разве может кто-то другой с ним сравниться? И тем более
Сидд.
– Слушай меня, девочка, – мужчина грубо проводит пальцем по моим
губам, царапая тонкую кожу шершавой и пахнущей солониной
подушечкой. – Я позволяю тебе взять вещи, которые пригодятся тебе
зимой. Если тебе ничего не нужно, я прямо сейчас закину тебя на
плечо и наконец оставлю этот крысятник.
Различаю, как скрипнули зубы дяди. Что там, мне и самой обидно
слышать подобное о нашем Доме. Спорить страшно, перечить – ещё
страшнее. Я опускаю взгляд и медленно отступаю, выскальзывая из
хватки мозолистых пальцев. Сердце колотится так, что его, должно
быть, слышно во всём замке.
Ещё шаг, инстинктивный поклон вежливости, на который Сидд
реагирует хмыканьем.
– Забавная мышь, – он облизывает губы. – Не терпится
попробовать.
Я даже представлять не хочу, что он имеет ввиду. Сожрать меня
или что похуже. Расстояние уже достаточное, чтобы я могла
обернуться и выбежать из зала без оглядки.