Тем временем Харитон Порфирьевич снова набил трубку и принялся
возиться с огнивом.
— Разрешите помогу. — Сыскарь достал сигарету,
прикурил от зажигалки и протянул её управляющему. — Вот сюда
нужно нажать, — показал, — и выскочит пламя. Никакого
колдовства. Газ сжат до состояния жидкости и поджигается точно, как
в огниве, с помощью искры. Английские колонисты в Америке
придумали. Они ребята умелые, рукастые, и голова у них на
месте.
— И пьют небось меньше нашего, — проворчал Харитон
Порфирьевич, раскуривая трубку и с явным сожалением возвращая
зажигалку Сыскарю. — Зело полезная вещица. А сама из чего
сделана? Ни на дерево, ни на железо не похоже.
Упс, подумал Сыскарь, как же тебе, дорогой, о пластмассе-то
доступно поведать…
— Смола это такая, затвердевшая, — нашёлся он. —
С дерева, которое только в Америке растёт. И то не в Северной
Америке, а в Южной. По берегам великой реки Амазонки. Что до пития,
то пьют колонисты американские не меньше нас, однако… — Он
осёкся, неожиданно сообразив, что разговор на данную тему может
далеко увести. Как объяснить управляющему княжеским имением в
России 1722 года принципиальную разницу между человеком свободным и
подневольным, а то и вовсе крепостным? Сыскарь не слишком хорошо
знал историю США, но помнил и понимал, что добиться независимости в
войне с Англией — самым, пожалуй, мощным государством в мире
середины восемнадцатого века — могли только внутренне свободные
люди. А свободному человеку пьянство ни к чему, он на себя
работает. Взять, к слову, то же казачество российское того же
времени. В смысле этого, в котором он сейчас находится. Одна тысяча
семьсот двадцать второй год, повторим. Много, интересно, среди
донских или иных казаков алкоголиков по сравнению с остальным, в
массе своей крепостным, русским людом? Статистики, понятно, под
рукой нет и взять её неоткуда, но можно и так догадаться, что
меньше. И не просто меньше, а зело, как нынче говорят. Вот жизнь у
тебя пошла, господин частный сыщик, усмехнулся он про себя,
всего-то дал прикурить человеку, а до каких глубин успел мыслию
нырнуть — аж до пьянства извечного российского, будь оно
неладно.
— Стараются не похмеляться, если с вечера перебрали, —
всё-таки закончил он начатое. — Да и по неделе без просыху,
как мы, не гуляют.