У Марты с её подопечным дела были ещё хуже. Уж неделя минула с
памятной кровавой ночки, а спящий красавец так и не очнулся, хотя
шрамы под подбородком и на лбу удивительно быстро зарубцевались,
словно давнишние. Вечерами Марта нежно гладила пальчиками белую
звёздочку над бровью, однако пробудить соню это не помогало.
По ночам в дверь спальни кухарки требовательно царапался кот,
входил и пушистым комочком укладывался в изголовье кровати, рядом с
лицом любимого хозяина. Днём же жирный рыжий симулянт прикидывался
беспомощным инвалидом и возлежал в ивовой корзине, вылезая только
пожрать вкусняшек. Но однажды Рыжик резво выпрыгнул из корзинки и
беспокойно заметался по подсобке. Потом как заорёт: «Полундра–а–а»!
— ну, так показалось Марте с Бедолагой — и давай когтями дверь в
спальню девицы скрести.
Испуганная Марта запустила кота внутрь, дверь опять заперла
ключом и повесила его себе на шею.
— Бедолага, поди наружу, глянь — кто пришёл? Слышишь, голоса во
дворе.
— Да, Рыжик зря тревогу поднимать не стал бы, — разжалованный
вожак–десятник это уже уяснил из прошлых трагических событий.
Обеспокоенный поведением учёного кота Бедолага накинул плащ,
сунул заряженный пистолет за спину, под ремень, и вышел на
разведку.
Накануне море штормило, но сейчас ветер стих. К вечеру небо
прояснилось. Под козырьком парадного входа в таверну стояли двое.
Хитрован Билл, в плохом расположении духа, и монах, закутанный в
чёрный плащ с капюшоном, — инквизитор, судя по вышитому сзади на
плаще белому кресту.
— Не соблаговолите ли, падре, назвать настоящее имя вашего
компаньона? — уперев кулаки в бока, выпятил грудь разгневанный
Билл.
— Повторяю: я не знаю, под каким именем у вас остановился синьор
из Метрополии, — скромно сложив ладони на груди, смиренно глаголил
средних лет монашек. — Но сия личность весьма приметная: чёрная
повязка на глазу не скрывает шрам через всё лицо.
— Тут полно одноглазых бойцов, и кривые шрамы в изобилие
украшают страшные морды, — рассмеялся в лицо инквизитору хозяин
Пустого острова. — Однако лихие люди ищут в наших краях покой, —
Билл зло усмехнулся, — и многие здесь обретают… вечный.
— Это угроза служителю Святой Инквизиции! — нахмурив брови,
поднял ставку наглый чужак.
— Надо мною власти Метрополии нет! — вскинул подбородок мятежный
лорд. — Если хоть одна пушчонка тявкнет с твоего фрегата — живым с
Архипелага не уйдёшь. Северная братва потопит деревянную лоханку в
первом же узком проливе.