***
Балкон уже
был полон гостей, когда мы вышли из коридора. Аристократы
образовали широкий круг, оставив в центре вполне достаточно места
для поединка. Многие перешёптывались, делая ставки, кто-то просто
молча наблюдал, а некоторые дамы демонстративно отворачивались,
делая вид, что подобное зрелище не для них. Но я заметил, как они
всё же украдкой бросают любопытные взгляды на происходящее, явно не
желая упустить ни малейшей детали. Все же это еще одна тема,
которую они могут обсуждать между собой.
В центре
круга уже стоял мой противник — молодой граф Нелидов, как подсказал
мне Ярослав, а то я даже не знал кто это. Он был высок, статен, его
движения выдавали в нём опытного фехтовальщика. Мой противник уже
избавился от парадного мундира и сейчас разминал запястье, легко и
грациозно вращая меч в руке. В его глазах читалось спокойствие, но
я видел, что он явно сильно недооценивал меня, как-никак я еще
толком не успел прославиться в высшем свете и я, откровенно говоря,
не выгляжу матерым головорезом. А это, как известно, самая грубая
ошибка, которую можно совершить перед поединком.
Ярослав
Левински, исполняя роль моего секунданта, подошёл ко мне, держа в
руках два одинаковых церемониальных меча. Он проверял их одним
движением руки, словно взвешивая на ладони.
—
Одинаковые, — сказал он, махнув мечом в воздухе. — Никаких
сюрпризов.
Я кивнул,
принимая клинок из его рук. В этом вопросе я ему полностью доверял,
так как со своим образом жизни любитель закрученных усов явно был
частым участником дуэлей.
Меч был
тяжелее, чем выглядел, но это было даже к лучшему. Я знал, как
обращаться с таким оружием. Дядя Эдвард обучал меня с самого
детства, так что я был подкован и в этом искусстве. А ведь когда-то
я жаловался на него из-за чрезмерных, на мой взгляд, нагрузок,
теперь же это все пригодилось.
Мы с
Нелидовым заняли свои позиции в центре круга. Воздух вокруг нас
казался напряжённым, как перед грозой. Толпа замолкла, ожидая
начала поединка. В этот момент я почувствовал лёгкий бодрящий
холодок по спине, но это было не от страха. Скорее, от
предвкушения.
Я любил
такие моменты — когда всё вокруг замирает, и остаёшься только ты и
твой противник. Ранее я ощущал такое лишь в судебном заседании,
перед оглашением судьей решения, когда будет ясно, чьи аргументы и
доказательства были сильнее. Тогда я был ограничен мастерством
слова. Но сейчас… Этот мир явно мне нравился больше.